27 
"И мне досталось, – Глеб Сиверов отвел глаза от бледно-розовых облаков, тянущихся под крылом военного самолета. – Моя жизнь ужасна, она была ужасна, ужасна и сейчас. Наверное, каким-то высшим силам угодно испытать меня на прочность, и поэтому с каждым разом испытания все более ужасные и страшные.
Сколько же я потерял друзей?! Сколько раз рисковал собственной жизнью, был на волосок от смерти?! Но судьбе все время было угодно вытаскивать меня, и я оставался в живых. А вот друзья… Друзья гибли. Их догоняла пуля, находил осколок гранаты или мины. А были замечательные ребята, возможно, даже самые лучшие. Нет, наверное, все же лучшим был я, если смог остаться в живых. И теперь я должен жить за них".
Глеб закрыл глаза и ему показалось, что бледно-розовые облака стали багряно-красными, потом коричневыми, цвета запекшейся крови на серых, опаленных солнцем камнях.
«Боже, опять эти видения! Опять этот кошмар! Когда же, наконец, он перестанет преследовать меня?»
Невероятным усилием воли Глеб заставил себя не думать, не вспоминать. Он просто молча сидел, положив руки на колени, и считал. Когда он дошел до семисот, то почувствовал, что ни о чем не думает, что ему стало легче.
«Надо поспать», – приказал себе Глеб Сиверов и тут же почти мгновенно погрузился в сон.
Он чувствовал, как тяжелый самолет снижается, как подрагивают его крылья, чувствовал, как выпускаются шасси, и открыл глаза в тот момент, когда до посадки осталось несколько секунд. Пилоты были опытные, и тяжелый самолет, мягко коснувшись бетонной дорожки, покатился по взлетной полосе.
– Командир, прилетели, – сказал один из пилотов, выйдя в салон.
– Да, я слышу и вижу, – ответил Глеб и улыбнулся.
– Вас будут встречать? – спросил молодой пилот.
– А что такое? – задал встречный вопрос Глеб и положил руку на свою спортивную сумку.
– Нет, ничего. Просто можем подбросить в город.
– Это будет просто замечательно.
– Ну, тогда хорошо. А вы по делам? – задал неосмотрительный вопрос молодой пилот.
– Конечно, по делам. По торговым, – соврал Глеб и подмигнул безусому пилоту.
Тот как-то странно усмехнулся: дескать, знаем мы вас, сотрудников ФСБ, по каким таким торговым делам вы летаете на военных самолетах.
Но Глеб Сиверов никак не отреагировал на эту усмешку. Он встал с кресла, забросил спортивную сумку на плечо и направился к выходу.
На синем «рафике» Глеб Сиверов и экипаж военного самолета доехали до города. Пилоты предложили подвезти Глеба по нужному ему адресу. Но Глеб отказался.
– Нет, не надо. Высадите меня вот здесь.
Водитель послушно притормозил. Глеб пожал руки летчикам и покинул автомобиль.
Глеб хорошо помнил адреса и фамилии, названные Соловьевым Он знал эти адреса, ведь все его детство и часть юности прошли в Питере Один из адресов был в центре города, и Глеб решил направиться туда Он прошел полквартала, затем остановил такси и назвал водителю адрес Тот как-то немного странно взглянул на Глеба – Что такое? – спросит Сиверов.
– Да ничего хозяин, – сказал водитель такси, – просто мне ваше лицо знакомою Вы случайно не с Васильевского острова?
Глеб вздрогнул, но тут же овладел собой и скрыл замешательство Действительно, все его детство прошло на Васильевском острове Но как мог водитель узнать Глеба? Его же внешность была изменена!
– Нет, я никогда не жил на Васильевском острове, я жил возле Марсова поля – А, бывает, показалось Просто парень из моего двора был очень похож на тебя.
Глеб посмотрел на коротко стриженный затылок водителя Тот уверенно вел машину, явно куда-то торопясь.
– А куда ты так гонишь?
– Знаешь, хозяин, надо зарабатывать деньги, – уже совсем другим тоном заговорил водитель.
– Я тебе хорошо заплачу, только не гони.
– Что, боишься скорости?
– Да нет, скорости я не боюсь, но разбиться не хочется.
– Знаешь, хозяин, кому суждено быть повешенным, тот не разобьется на машине.
– А что, тебе суждено быть повешенным? – съязвил Глеб.
Водитель усмехнулся – Как-то давно, лет пятнадцать назад, на вокзале мне погадала цыганка – И что она тебе нагадала? Что тебя повесят?
– Да, – признался водитель, – она сказала, что меня повесят, – и его крепкая шея вдруг порозовела Глеб внутренне улыбнулся.
– Да, приятель вот тебя, может, и повесят А насчет своей судьбы – я не знаю Может, мне суждено погибнуть в автомобильной катастрофе Так что ты не гони.
27 
