очень нудно 
119 
– Ты этого не можешь знать.
– Я все поняла по твоему взгляду, – шептала Роза. – Когда ты только посмотрел на меня, ты уже тогда представил, как я обниму тебя… И я представила тоже…
– Ложись, иначе не получится.
– Почему? Я хочу так, – Роза на мгновение отстранилась от Банды, и ее руки легли ему на плечи.
– Ребро сломано. – поморщился Банда.
– Ты еще помнишь об этом, – задумчиво проговорила она, – а я, наверное, забыла бы.
Бондарович с удивлением отметил, что боль и в самом деле притупилась, исчезла под страстными прикосновениями Розы. Она только прошлась кончиками пальцев по его груди, и он почувствовал, как замирает у него сердце.
– Теперь ты уже не думаешь о боли?
– Я думаю о тебе.
– Не ври, – Роза заглянула ему в глаза, – мне почему-то кажется, что мужчины стараются думать о другой женщине, когда обнимают меня. Я же ощущаю твои руки, твое дыхание. Ты сейчас где-то в другом месте, с другой женщиной, которой ты хочешь сказать, что любишь ее. Мне ведь ты никогда этого не скажешь?
– Ты слишком много говоришь, – Банда подхватил Розу на руки и усадил возле стены. Она жадно, нервно облизнула губы. Тело ее напряглось Розу непреодолимо тянуло к Бондаровичу. Она подала ему руку:
– Прижми меня к себе, а потом, когда поймешь, что больше ждать нельзя…
– Ты не любишь называть вещи своими именами?
Роза засмеялась:
– Это ужасно, когда в языке нет приличных слов для самого приятного. Не скажешь же – «трахни меня». От такой фразы у кого хочешь пропадет охота.
– А по-моему, это и правильно. Есть вещи, о которых не стоит говорить, а значит, не нужно и слов. Эти вещи стоит делать не думая.
Роза даже в самые волнующие моменты не забывала о том, что не только она должна получить удовольствие. Она умела остановить себя на самом пике, замереть… В такие мгновения ее глаза казались Бондаровичу большими неподвижными стеклянными бусинами. Даже свет не мог заставить сжаться ее зрачки – они оставались расширенными, словно Роза только что открыла глаза. Она сжимала плечи Александра и шептала:
– Подожди, подожди…
– Ничто не может длиться вечно.
– Ты увидишь, так бывает: ты ждешь, ждешь, а оно не наступает. И только потом ты поймешь, что именно это ожидание и было блаженством, а не короткий миг, после которого тебе станет скучно.
Они оба замирали – каждый прислушивался к ощущениям другого. Тело Бондаровича уже покрывали крупные капли пота, а Розу уже ничто не сдерживало – если сначала она избегала открыто высказывать свои стремления, отдавая предпочтение жестам, намекам, то теперь ее желания облекались в слова, начисто лишенные стыда. Произнося самую откровенную просьбу, она заглядывала Банде в глаза и каждый раз радовалась, не находя там протеста.
– Я знала, что все получится замечательно, – прошептала она и тут же закусила губу.
– Мне уже тяжело сдерживать себя.
– А ты уже и не пытайся – сейчас… – ее шепот перешел в стон. Роза сжала кулаки – ногти впились в ладони. Она запрокинула голову и изогнулась, затем протяжно выдохнула, расслабилась и, виновато улыбаясь, посмотрела на Банду:
– У тебя такие мокрые волосы, словно ты побывал под проливным дождем.
Бондарович все еще лежал, прислушиваясь к своим постепенно затихавшим ощущениям. Никогда прежде наслаждение не было таким глубоким.
– Второй раз у нас так не получится, – вздохнула Роза, поудобнее устраиваясь возле Банды. – Второй раз всегда знаешь, чего ждать. А самое главное – начисто исчезает стыд. Самое сильное ощущение – в преодолении стыда. Доходишь до такого состояния, когда можешь сказать все, что угодно, и не покраснеть. – Она как-то слишком буднично взяла ладонь Александра и зажала ее между ног.
– Роза, ты словно мне лекцию читаешь, – Банда даже не взглянул на нее – он лишь чуть-чуть согнул ладонь, сжав бедро девушки.
– Видишь, то, к чему подступаешься издалека заводишь разговор о том, о сем, боишься спугнуть и быть не правильно понятым, – это оказывается таким доступным, и тебе по большому счету уже все равно, где твоя рука – у меня на плече или тут…
– Тебе, по-моему, тоже.
Роза засмеялась:
– Мне нравится, когда никто никому ничего не обещает. Даже не обещает, что завтра все повторится.
Она наконец-то пришла в себя после оргазма К ней возвращалось прежнее настроение, разве что взгляд сделался несколько отрешенным – уже не так легко было заглянуть ей в душу. Но после выслушанных откровений Бондаровичу этого и не хотелось. Роза встала, накинула халат и пошла в душ – в свой номер она возвращаться не спешила.
119 
