очень нудно 
26 
Что ж, я знал свадьбу, которая расстроилась из-за свадебного платья. Мы с женихом когда-то вместе учились в МГИМО и принадлежали к одному кругу, но он был на три года старше. Историю его несостоявшейся женитьбы я услышал недавно. Она хотела платье за сто тысяч долларов. Именно за сто, и ни центом меньше. Он долгое время думал, что это шутка. Но она устроила истерику:
— Ах, ты меня не любишь! Тебе жалко денег!
Он любил, но не понимал, зачем надо переплачивать? Он лично договорился о солидной скидке с владельцем ателье и довольно потирал руки. Миллионеры тоже умеют считать деньги.
— Я сказала подружкам, что мое платье будет стоить сто тысяч долларов! — заявила она. — Если ты меня любишь, ты не допустишь, чтобы я опозорилась!
И вот тут он понял все. И в отличие от того парня, который плюхнулся на колени перед возлюбленной посреди проспекта Мира, махнул ей вслед рукой:
— Ну, беги.
А сам хлопнул дверцей машины и уехал прочь. Не в платье дело. Если всю жизнь прислушиваться к тому, что люди скажут, толку не будет. Они все равно скажут. Лучше уж дать повод, чем сокрушаться: «За что они со мной так?»
…Я смотрел на беднягу-жениха и думал: ну все, пропал. С утра, когда мы дожидались будущих молодоженов у подъезда, и они наконец вышли, лицо у него было такое счастливое! Но к вечеру становилось все несчастнее и несчастнее. Она же щебетала, как птичка, и носилась по магазинам. Он вымотался так, что перестал что-либо соображать. Когда этот безумный день, в конце концов, закончился, трое мужчин — я, Сгорбыш и несчастный жених — вздохнули с облегчением. Невеста же вышла из машины, сладко потянулась и сказала:
— Ах, как я устала! Тебе-то что!
Парень всего лишь сидел за рулем машины, лавирующий весь день в огромных пробках. И позволял ей тратить деньги.
После этого они пошли домой. Она летела, а он плелся. На нем гроздьями висели фирменные пакеты: его любовь уже давала плоды. Мы какое-то время подождали.
— Все, — сказал Сгорбыш. — Можно уходить.
— Ты думаешь, он останется у нее ночевать?
— Конечно, сынок. Если бы этого не было, она бы себя так не вела. Это уже ее собственность. Я имею в виду парня.
— Что ж. Пойдем.
Потом мы сортировали снимки. Я был за сцену скандала и справедливый финал: первой брачной ночи не будет, они давно уже живут вместе.
— Тебе не за это платят, сынок, — вздохнул Сгорбыш. — Вся справедливость останется в нашем архиве. Заказчик же должен получить то, что хочет. Друзья хотят сделать им приятное. Они заказали подарок, а не ящик Пандоры. Надо их ссорить с молодоженами? Думаешь, невеста обрадуется, когда увидит эти снимки?
Мы немного поколдовали над подборкой. Сцену ссоры опустили.
Фотографии, особенно те, на которых парень стоял на коленях, в пыли, в центре города, не опасаясь привлечь к себе внимание прохожих, а потом нес возлюбленную на руках, понравилась всем гостям. Невеста мило покраснела, жених побагровел.
— Ах, какая любовь! — сказали все.
И грянуло:
— Горько!!!
Это я к тому, что у любой фотографии, если она, конечно, не студийная, есть предыстория. Поди, догадайся, какие снимки оказались роковыми? Перед вами удачный кадр, все счастливы, обнимаются, а за минуту до того люди скандалили или даже дрались. Если я еще не понял, в чем дело, значит, что-то пропустил. Что-то очень важное.
Теперь о криминале данного эпизода. Фотосъемка, которую мы делали, была любительской. Разрешения на нее у нас не было. Вы спросите, а за каким чертом надобно разрешение поснимать на улицах Москвы? Вот здесь мы подходим к юридическому аспекту репортаж-ной фотосъемки. Если вы упорно ищете объект, долго настраиваете аппаратуру и замираете в ожидании удачного стечения обстоятельств, то вы рискуете не снять вообще ничего. Чем дольше вы настраиваете камеру и крутитесь в одном месте, тем больше и рискуете. Неожиданно вам на плечо ложится тяжелая рука и раздается властный голос:
— Здесь снимать нельзя.
И тут вы узнаете, что попали в зону наружного видеонаблюдения, к примеру, бизнес-центра или посольства. А может быть такая ситуация: рядом с ветхим домиком, весьма живописным и ко всему прочему охраняемым памятником архитектуры, с размахом идет стройка. Как выясняется, запрещение незаконное. Вы имеете право здесь снимать. На вашей стороне закон, а на стороне секьюрити сила. В крайнем случае, вас заставят прекратить съемку. Заставят силой.
26 
