очень нудно 
91 
Тот принялся читать. Следователь и сам не знал, почему ему показалось, что смерть Федора Ивановича напрямую связана с этой девушкой. Да и, собственно говоря, другие версии не вытанцовывались, а эта лежала на поверхности.
– Вы нас извините, я оставлю в реанимации своего человека, – передавая историю болезни главврачу, сказал следователь, – на входе в реанимацию, пусть дежурит, пусть охраняет.
– Кого и от кого? – вскинул седые брови главврач.
– Охраняет вашу реанимацию и палату с вашей незнакомкой. Объясните мне, пожалуйста, что это? – он указал на строку в истории болезни.
– Это обозначает, что пациент пока не приходит в себя. Мы сделали снимок, вот он, – главврач хотел показать снимок следователю, но тот движением руки дал понять, что все равно ничего не понимает. – Мы диагностировали черепно-мозговую травму.
– Когда она придет в себя?
– Кто ж его знает… – глубокомысленно произнес главврач. – Лучше поговорите с хирургом, который ее оперировал.
– Еще успею.
Через час сержант в форме и с оружием сидел возле стола дежурной медсестры у входа в реанимацию. Дело это было невеселое, да и медсестра, дежурившая днем, оказалась немногословной, не молода, и сержанту двадцати семи лет от роду она была абсолютно не интересна. Толстая, обрюзгшая, выглядевшая лет на десять старше своих сорока. Она то и дело снимала трубку, прижимала ее к уху, а затем бормотала, чертыхаясь:
– Опять показалось! Вот уж телефон, будь он неладен, звонит так тихо, что не услышишь.
– Да он и не звонил, – сказал сержант.
– Как это не звонил? Вы мне будете рассказывать! Я через двое суток здесь дежурю.
– И что, скажите, все время он вот так?
– Кто он?
– Ваш телефон.
– Постоянно. Я уже говорила заведующему реанимацией, чтобы новый аппарат дали. Он все обещает, обещает, а толку с обещаний – как с козла молока.
Сержант покивал головой. Ему все это было неинтересно. Сегодня он должен был идти в отпуск, надеялся, что поедет на рыбалку с друзьями, выпьет там водки, отдохнет как человек. Все-таки ехали без жен, чисто мужской компанией: два прапорщика из милиции и шофер.
Компания, в общем-то, подобралась хорошая. Но уехала компания без сержанта, и теперь он злился на то, что судьба забрала у него отпуск и забросила в пропахший хлоркой, полутемный больничный коридор.
– Девушка, которая здесь до вас дежурила, жива, здорова?
– Жива. Куда она денется, стерва? Выпьет ночью с врачами спирта, а наутро хоть бы что. А я вот… – и немолодая женщина горько поморщилась, – выпью пятьдесят граммов, а голова потом как чугунная, раскалывается, шевельнуть не могу.
– Это бывает, – тоном знатока произнес сержант. Понемногу между молодым мужчиной и немолодой женщиной начинали налаживаться отношения, тем более что дежурить им предстояло до следующего утра.
– Может, чайку выпьем? – сказала женщина, ногой выдвигая из-под стола алюминиевый электрочайник.
– Чайку можно.” Правда, я бы лучше по этой жаре пивка холодненького пару бокалов кувыркнул.
– Что-что? – спросила женщина.
– Пива, говорю, литр с удовольствием влил бы себе вовнутрь.
– Пива?
– Губит людей не пиво, – хмыкнул сержант, – губит людей вода.
– Если не хотите, мое дело предложить…
– Почему же, выпьем стаканчик.
Уже через пятнадцать минут сержант с дежурной медсестрой пили слабо заваренный чай и ели батон с вареньем.
Естественно, ни сестра, ни сержант не слышали, как пациентка, поступившая утром с острым отравлением грибами, лежавшая под капельницей, тихо, стараясь не скрипнуть кроватью, приподнялась и внимательно осмотрелась. Дверь в палату была наполовину приоткрыта. Наталья Евдокимовна смотрела на девушку, лежащую в углу под капельницей. В бутылке было еще до половины раствора, он медленно тек девушке в вену. “Стерва! Стерва! Я до тебя добралась!” Врачи появились в два часа. Температура у Натальи Евдокимовны была чуть выше нормы – тридцать семь и два, давление немного повышенное, а пульс отчетливый.
– Ну что, – сказал врач, – наверное, мы вас переведем на второй этаж. Как вы на это смотрите? Поправляетесь вы быстро, вам еще раз промоют желудок, сделают пару уколов, дадут таблеток, и думаю, завтра вы уже окажетесь дома.
– Нет, доктор, мне плохо, – произнесла, глядя не мигая, как питон, в глаза врачу, Наталья Евдокимовна Вырезубова.
– Что вас беспокоит?
91 
