33 
— Прощайте, отец Нектарий, — сказал Сын Вождя и решительно взял Марину за руку. — Пойдемте, Марина, уже поздно, нам действительно пора возвращаться.
Они пошли по дороге вдоль ущелья. Через несколько десятков шагов дорога стала заворачивать за скалу, и тут Марина не удержалась и оглянулась, а оглянувшись — ахнула:
— Где же он? Куда пропал дедушка?
Оглянулся и Сын Вождя. Позади них далеко был виден узкий край пропасти с вьющейся под отвесной скалой тропой. Не было ни облака над ущельем, ни висячего мостика через пропасть, ни чудесного старца. Только голые серые скалы, узкий синий провал и пустая тропа.
— Наваждение какое-то… — прошептал Сын Вождя. — Куда же могли подеваться странный старик и мост? Вы что-нибудь понимаете, Марина?
— Нет.
— Чудеса…
— Мракобесие какое-то!
Они, растерянные, долго молча шли по тропе, постепенно спускавшейся вниз, к поросшим лесом холмам. Вскоре они прошли вдоль селения, потом поднялись на холм и вошли под сень высоких дубов.
— Давайте отдохнем немного, — попросил Сын Вождя. — У меня голова что-то кружится.
— Это вам голову напекло. Возьмите мою тюбетейку.
— А вы?
— Да я не боюсь солнца!
Они присели под кряжистым невысоким дубом, в густой кружевной тени. Сын Вождя так устал, что уснул, как только прислонился спиной к шершавой коре дуба.
— Ау! Проснитесь! — услышал он сквозь сон. Он открыл глаза.
— Надо же, я, кажется, уснул.
— Да вы не больше пятнадцати минут дремали. У вас, когда вы спите, лицо совсем детское.
Он ничего на это не ответил — не знал, что отвечать.
— Вы на меня не сердитесь? — спросила Марина.
— За что?
— За то, что я вас в такое далекое путешествие увела. Если бы я знала, в каком вы положении находитесь, я бы никогда этого не сделала.
— Марина, вы жестокий человек.
— Это почему?
— Потому что это была прекрасная прогулка. Это был самый свободный и самый счастливый день в моей жизни. Мы с вами пойдем еще когда-нибудь в горы?
— Ну, я думаю, теперь это не скоро будет…
— Мы что, больше не будем с вами встречаться? — спросил он упавшим голосом.
— А это уж как вы пожелаете! — засмеялась она и тут же добавила, посерьезнев: — На людях встречаться опасно, ведь за вами все время приглядывают — Гаврилов и другие… Но я верю, что очень скоро все у вас наладится: ведь про вас знают в Кремле, знает Он! А Он — не ошибается.
— Я тоже в это верю, Марина. Поэтому и не хочу терять вас.
Марина нахмурилась и молчала.
— Что же вы молчите, Марина?
— Вы странный и неожиданный человек. Но вы такой простодушный, что с вами только откровенно и можно говорить. И я вам скажу прямо: я тоже хочу с вами дружить. Знаете что? Рисковать мы не будем и за ворота санатория вдвоем пока не будем выходить. Но я вот что придумала. Моя комната в нашем домике для обслуги на первом этаже, в самом конце коридора, а перед ней — душевая. Я покажу вам мое окно, и вы как-нибудь придете ко мне поздно вечером, когда все уже спят, и мы с вами посидим вдвоем, поговорим.
— Сегодня?
— Какой вы скорый! Конечно, нет. Надо выждать и поглядеть, как будет вести себя Гаврилов. Если все обойдется, то я вам в столовой знак подам: забуду вам десерт принести! Вы и поймете, что я вас вечером жду в гости. Договорились? И еще один знак: я поставлю лампу на стол перед окном. На лампе зеленый абажур. Если она будет гореть— значит, все в порядке, я одна. Вы увидите, подойдете к окну и постучите.
— Хорошо, договорились.
Ему понадобилось отойти в сторону от Марины и справить малую нужду. Он постеснялся-постеснялся и в конце концов просто извинился и отошел дальше в чащу, где были кусты. Он сделал свои дела и, идя обратно к Марине и не доходя до нее с пяток шагов, вдруг остановился. Он увидел ежа с большими ушами. Тот медленно двигался в редкой траве, не замечая человека.
— Марина! Мариночка! Смотрите, кого я нашел!
— Опять гриб?
— Нет, не гриб, а гораздо интересней! Здесь ежик! Живой! Идите же скорей сюда, пока он не убежал и не свернулся!
Марина подошла к нему и поглядела на ежа, копошившегося в траве и даже не думавшего сворачиваться.
— Ах ты, бедняга! — сокрушенно проговорила Марина, садясь на корточки и разглядывая ежика. — Что ж это с тобой приключилось, а?
— Почему вы так говорите, Марина? Разве с ним не все в порядке? Смотрите, какой он толстенький и ушастенький.
33 
