34 
— Он больной. Здоровые ежи никогда не выходят днем. Это он уже умирать вышел на свет. А большие уши — это порода такая, кавказская.
— Боже мой, как жаль беднягу! А мы не можем взять его с собой и попробовать вылечить?
— Если бы у него была рана, то можно было бы попробовать, но у него явно какая-то внутренняя болезнь. Нет, отсюда уносить его нельзя: в лесу он еще может найти какую-нибудь лекарственную траву и вылечиться. Оставим его так.
Она поднялась и поглядела на часы.
— Ой, а время-то как летит! Нам надо изо всех сил спешить, чтобы попасть хотя бы к ужину, а то ваш Гаврилов поднимет переполох.
Они отошли от несчастного ежика, Сын Вождя подхватил кошелку, и они быстрым шагом заспешили вниз по горной тропе.
Меньше чем через час они вышли к реке, Марина узнала знакомые места, и вскоре они уже увидели в зарослях ежевики угол кирпичной стены санатория.
— Мы войдем в парк через пролом в стене, и там вы подождете меня. Я сбегаю домой и принесу вам какую-нибудь книгу. Я сейчас всего Толстого перечитываю, у меня такой личный план на лето. Вы «Войну и мир» давно читали?
— Совсем не читал.
— Правда? Ну, вот эту книгу я вам и принесу. Вы сядете на скамейку и притворитесь, что уже давно сидите и читаете.
— Если меня начали искать, то все аллеи уже давно обшарили.
— Тогда вы спрячьтесь где-нибудь в кустах и сделайте вид, что уснули за книгой и проспали несколько часов.
— Ну и что они обо мне подумают?
— Пусть думают что хотят! Лежал на травке, уснул — ничего не видел и никого не слышал.
— Не хочется лгать, притворяться… И почему это мы с вами, Марина, заранее предполагаем худшее? А вдруг Гаврилов сегодня уезжал в город — он часто туда ездит — и вообще не заметил моего отсутствия? Бывают же чудеса!
— Я за вас так боюсь, что не верю ни в какие чудеса!
— А встреча с отцом Нектарием — разве это не чудо?
— Молчите, молчите, молчите! Не было никакого отца Нектария!
— Как это «не было»? А что же это было?
— Не знаю. Может, гипноз какой-то…
— Я вас, Марина, не гипнотизировал.
— А я вам русским языком говорю — не было никакого старца! Прошел мимо вас какой-то старик-абхазец, пастух какой-нибудь, а вам потом напекло голову, вот и приснилась чепуха.
— И как старец перевел нас через пропасть по воздуху — тоже приснилось?
— Не по воздуху, а по висячему мостику из дощечек. Там еще сбоку были веревочные ограждения. Никто по воздуху не ходит.
— Ну да! А потом, когда мы оглянулись, никакого мостика через пропасть не было и старец пропал.
— Он за скалу зашел.
— Некуда там было заходить, там была сплошная отвесная скала над дорогой. Мы, конечно, можем никому не говорить об этой встрече, но зачем же нам самим себя обманывать?
— Потому что это все религиозный дурман и ничего больше!
— А почему вы так нервничаете?
— Потому!
Они оба замолчали.
— Марина, мы что, поссорились с вами?
— Да.
— Ну так давайте помиримся. Я виноват, простите меня.
— В чем вы-то виноваты?
— В том, что огорчил вас и заставил гневаться на меня.
— Ох, ну вы же и чудак! Он же еще и виноват! Ладно, давайте вашу руку, будем мириться.
Она повернулась к нему и на ходу подала руку.
— И теперь мы помирились? — спросил он, осторожно пожимая ее руку.
— Помирились.
Помолчав, Марина вдруг остановилась, глубоко вздохнула и сказала:
— Выслушайте меня внимательно. Я и раньше слышала, что высоко в горах живут какие-то таинственные старцы-отшельники. Их выслеживают, их ловят милиция и солдаты, но до сих пор никого не поймали. Теперь-то я знаю, почему с ними никак не могут покончить! И вот нам с вами только того и не хватало, чтобы вас связали с этими контрреволюционными старцами. Вы, пожалуйста, слушайтесь меня! Я так за вас боюсь, так боюсь… Ведь вы наивны и беспомощны, как ребенок.
— Я буду слушаться, Марина.
— Не было старца?
— Не было никакого старца. Я просто перегрелся на солнце.
— Вот и ладно.
И они пошли дальше.
По совсем уже узкой, давно нехоженой тропке, заросшей с обеих сторон высокой колючей ежевикой, они подошли к санаторию со стороны реки. Пробравшись через заросли, они вскоре действительно увидели пролом в стене. Марина подкралась к пролому сбоку и осторожно заглянула в него. Там лежала груда кирпичей и стоял низкий деревянный ящик со следами цементного раствора, но рядом никого не было. Она поманила за собой Сына Вождя, они прошли в пролом и оказались в заросшем уголке парка между оранжереей и баней.
34 
