Последние отзывы

  123  

Пулеметчик в это время дернулся в сторону, пытаясь вскинуть свое неповоротливое оружие, и споткнувшись, завалился на асфальт. Периферийным зрением я увидел Дрику, стоящую в классической стойке для ведения огня из автомата, так, как я ее учил. С пламегасителя часто срывались хвосты пламени, она стреляла уверенно и ловко, как стреляют люди, кому оружие так же привычно, как собственные руки. Не срываясь в истерику длинных очередей, не делая пауз, чтобы убедиться в результате. Это и называется "огнем на поражение". Окончательное поражение, насмерть.

Это произошло так быстро, что я даже не стал в него стрелять, вновь открыв огонь по тому, которого поначалу защитил бронежилет. Тот дернулся, крутанулся на подгибающихся ногах, и осел, грузно завалившись набок. Дрика, кажется, тоже успела в него выстрелить.

Два "хамви", наверняка заправленные. За руль и ходу… Нет, не так, другая мысль была… до этого. Помню, что удачней… в башке одновременно бардак и какая-то кристальная ясность мышления. Это как так сочетается, интересно?

Шаг в сторону, к Маркусу, ни за что получившему и сейчас пытающемуся поймать дыхание, без особого успеха, впрочем.

– Ключ! Ключ от "Барона", который тебе отдали вчера! Где? Быстро!

Точно, вот оно… как там было? "Заправлен и загружен"?

– Ключ!

Смотрит непонимающе. Да он же в карман его совал, я помню. Я даже сейчас его вижу, через натянувшуюся ткань брюк. Пистолет в левую, чтобы не дернулся, он до сих пор вооружен, рывком его на бок, правой рукой в карман. Есть! Маленький блестящий плоский ключ с белой бирочкой на такой забавной, словно из крошечных шариков, цепочке. И бортовой номер на ней написан, кривоватыми синими буквами.

– Вставай, Маркус, хватит отдыхать! – потащил я его за шиворот, продолжая, впрочем, держать под прицелом.

Огляделся. К нам не бежали, хотя люди в разных местах аэродрома были. Это правильно, зачем к нам бежать? Охрана далеко, у самого периметра, им пока понять надо, что делается, а кто не охрана, тот погодит, сам под пули лезть не станет. Но в любом случае, у нас секунды лишней нет. Может быть вообще нет, даже не лишней, но будем надеяться, что есть.

Короткий взгляд в сторону трупов, мучительная мысль о том, что столько добра пропадает! И наши сумки. Мой "зиг", в конце-концов!

А, ладно, жадность фраеров губит, это даже дети знают. Добра нахапаешься. А время потеряешь, и кто-то догдаливый грузовик поперек полосы поставит, вон их сколько на стоянке,и все на ходу. И люди рядом.

Маркус поднялся на ноги с грехом пополам, все еще не способный нормально дышать, согнутый "перочинным ножиком", держащийся за живот, и я вытащил у него из кобуры армейскую "Беретту М9", отшвырнув ее в сторону.

– Бегом, к самолету! – толкнул я его. – Бегом, шевели задницей!

Сомневаться в том, что я готов его убить, Маркус не стал. Я у него на глазах застрелил несколько человек, и это его убеждало, хотя именно в него стрелять я был не готов, и если бы он полез в драку, то я бы не выстрелил. Но и разубеждать не стал. Он старательно шевелил заплетающимися ногами, хватал воздух ртом, и – вот ирония – понемногу "продышался", именно пробежки ему, видать, и не хватало.

– В кабину, быстро! Дрика, за ним! Держи на прицеле, глазами моргнет – стреляй.

Надо его так посадить, чтобы все зеваки видели. Они видят трупы на бетоне, видят кровь, которая на сером разлилась ярко-рубиновыми лужами, видят все, просто не вмешиваются. У многих есть рации, наверняка докладывают, паникуют и сообщают, что главный на аэродроме – в заложниках.

А Дрика совсем с ума сошла, с цепи сорвалась, губы сжаты, лицо злое, убьет любого, кто на пути окажется. Впервые дошло по-настоящему, что ее ожидало? Женское взыграло? Это хорошо, в иных обстоятельствах оно сильней мужского, главное, на правильные кнопки нажать, как Преподобный сделал. Задень женщину, пусть даже такую еще незрелую, как эта голландка, за то, за что задевать нельзя – и ты покойник.

Маркус все это чувствовал, старался быть тихим и незаметным. В кабине сумки, в сумках ящики. Прямо на полу автоматы, завернутые в брезент. Ты гля, компенсация за оставленный и брошенный "обменный фонд".

Вперед, на пилотское место, слева… так, ключ куда… тут вообще тумблер перекидной, никакого ключа не надо.

– Маркус, а ключ от чего? – рявкнул я.

– От багажного отсека, – ответил он.

– Спасибо.

Можно было и не пылить, и не орать на него, и так полетим. Да и отсек можно через салон разгрузить без проблем. Да откуда я знал? Впрочем, хрен с ним. Так, где здесь что? В основном, все как в "сессне" или другом легком самолете, революционной компоновкой никто не увлекался. Так,не до проверок, на авось… Запускаем сразу, плевать на все… И рулим, рулим отсюда.

  123