очень нудно 
57 
Семен Георгиевич нервным движением забросил в рот жвачку и задвигал челюстями.
«Нервничает, ждет. Ладно, и я немного с тобой понервничаю».
Зато женщина оставалась спокойной, и никаких чувств не отражалось на ее неподвижном, словно фарфоровом, лице, покрытом толстым слоем косметики.
Уже кончилась увертюра. Раздвинулся занавес, огнедышащий бутафорский дракон выпускал из пасти клубы дыма, а рыцарь размахивал сверкающим мечом.
«Будет обидно, если я не узнаю об Иванове ничего нового и в то же время ни разу не взгляну на сцену. Нервы у него ни к черту».
Прошло около четверти часа после начала спектакля. Глеб уже терял терпение. Впрочем, Иванов нервничал куда больше, чем он. Семен Георгиевич то сцеплял пальцы, то расцеплял их, нервно тер щеку. Хотя его и Глеба разделяло порядочное расстояние, Сиверову казалось, он слышит потрескивание жестких волос бороды Иванова.
Вдруг Семен Георгиевич резко обернулся, наверное, заслышав какое-то движение за шторой. Секретарша поднялась и встала возле выхода, готовая в любой момент вступиться за своего хозяина. Все случилось так быстро, что Глеб даже не успел рассмотреть лицо входившего в ложу человека. Он видел, как мужчины обменялись рукопожатиями и устроились за низким мраморным столиком в углу ложи – там, где тень надежно прикрывала их от посторонних глаз. И если бы не феноменальная способность Сиверова видеть при слабом освещении, он бы не разглядел того, что происходило за столиком.
Пришелец сидел к нему спиной, и Сиверову приходилось довольствоваться лишь созерцанием его коротко стриженного затылка и крепкой мускулистой шеи.
Теперь, боясь пропустить самую маленькую деталь секретного разговора, Глеб весь превратился во внимание.
Он не отрываясь, не моргая смотрел на Иванова, следил за малейшим движением его губ. Несмотря на то, что мужчины разговаривали шепотом, он угадывал некоторые слова, фразы, произнесенные Ивановым, по движению его губ.
Но собеседник наркодельца – что было делать с ним? Он сидел спиной к залу, а значит, и к Сиверову.
– Вы принесли? – спросил Семен Георгиевич и затем назвал пришедшего по имени-отчеству.
Но как именно, Глеб не сумел разобрать. То ли Аркадий Болеславович, то ли еще как-то. Даже по поводу «Аркадия» Сиверов не был уверен полностью.
Две глубокие складки на стриженом затылке собеседника Иванова исчезли. Он утвердительно кивнул, запустил руку в карман пиджака и, вытащив оттуда плоский конверт, положил его на стол.
Конверт пролежал на столе какие-то доли секунды.
Иванов завладел им. По его лицу нетрудно было догадаться, что он страшно разочарован. По-видимому, пачка денег оказалась менее увесистой, чем он рассчитывал.
Но Глебу пришлось удивиться, когда Семен Георгиевич ловко, двумя пальцами вытащил из конверта одну из купюр. Никогда прежде Сиверову не доводилось видеть настоящие пятисотдолларовые банкноты, которые имеют хождение только на территории США.
Мгновенно улыбка появилась на пересохших от волнения губах Иванова. Он тут же задвинул банкноту.
– Отлично! А то вы меня напугали, – с облегчением произнес Семен Георгиевич, и конверт исчез в глубоком нагрудном кармане его пиджака.
Мужчина, сидевший напротив лжеитальянца, что-то сказал, скорее всего, требовал или просил. Это можно было понять даже без слов: когда человек дает деньги, он хочет получить что-то взамен, если только услуга не оказана заранее.
Но вряд ли. Семен Георгиевич не из тех, кто делает что-то без предоплаты. Как говорится, утром деньги – вечером стулья.
И это сразу подтвердилось.
– У меня с собой нет, – прочел по влажным, только что облизанным, губам Иванова Сиверов.
«Когда?» – скорее всего, спросил незнакомец. А может, «Где?»
Тут Семен Георгиевич подался вперед и, прикрывая рот рукой, что-то ответил.
«Черт!» – чуть не выругался вслух Сиверов, понимая, что пропустил самое важное.
Мужчина недовольно покрутил головой, но, наверное, выбора у него не было.
Он подал Семену Георгиевичу руку и быстро покинул театральную ложу.
Сиверов заспешил к выходу. Женщина, сидевшая за дверью балкона, перед столиком с пачкой программок, с удивлением проводила взглядом странного человека, который мчался, преодолевая лестничные пролеты в два прыжка, будто за ним гнались бешеные собаки.
– Простите, – Глеб отстранил билетершу и выскочил на крыльцо.
Но было уже поздно. Человек, с которым встречался Иванов, успел уже уйти или уехать.
57 
