очень нудно 
40 
– Даже если это правда, не вижу ничего странного: капитан отпустил часть команды на берег, вот матросы и рыщут в поисках кабаков и прочих увеселительных заведений. Выбрось его из головы, Михай.
Владелица трактира оказалась не только гостеприимной и хлебосольной. В лице ее я нашел настоящую справочную службу. Она не раз и не два дала мне полезный совет. Когда я наутро спросил, не подскажет ли она, к кому здесь можно обратиться, чтобы нанять экипаж до Мемеля, женщина сразу назвала подходящую кандидатуру:
– Сходите к Гансу Хоффу, он живет через два квартала отсюда в двухэтажном доме с красными кирпичными стенами. У Ганса вы в любое время сможете взять внаем приличных лошадей и добротную повозку.
– А это не очень дорого? Мы не то чтобы совсем стеснены в средствах, однако выбрасывать деньги на ветер не хочется.
– Скажите ему, что пришли от меня. Ганс приходится мне родственником по мужу. Думаю, он сделает вам скидку, – с широкой улыбкой сказала женщина.
Я так и сделал. Нашел дом Хоффа, объяснил владельцу, в чем суть дела. Ганс без долгих расспросов отвел меня в каретник, где подобрал подходящий экипаж, в котором было достаточно места для пятерых (не знаю, как он называется, но у меня при виде этой громоздкой и тяжелой конструкции в памяти всплыло смешное словечко – «шарабан»), познакомил с кучером – белобрысым и вертким парнишкой по имени Курт. Малец оказался сообразительным и расторопным.
– У меня все готово. Я только запрягу лошадей, и можно трогаться хоть сейчас, – сообщил он.
– Сегодня не стоит. Готовьтесь на завтра, в любое время.
– Хорошо, я с утра буду здесь.
Я отсутствовал недолго – час-полтора. Казалось бы, что могло приключиться за столь малый отрезок времени?! Но… Когда я выворачивал из-за угла, то увидел картину, заставившую меня попятиться: улица перед трактиром была запружена вооруженными людьми. По желто-зеленым мундирам и небольшим меховым шапкам с такой же зеленой опушкой я без труда опознал прусских гусар: они несли охрану на восточных границах страны и нередко выполняли полицейские функции.
Кое-что о них мне стало известно еще до поездки. Эти иррегулярные части были сродни нашим казакам. За солдат они не считались. Немцев среди гусар практически не было. Эскадроны полностью комплектовались иностранцами – венграми, боснийцами, сербами, поляками, зачастую горячими и необузданными, одинаково способными на подвиг и преступление. Первые гусарские части формировались из венгров-протестантов, бежавших из австрийской армии. В отличие от обычных армейских подразделений, гусарам разрешалось иметь командиров из разночинцев.
Я услышал непонятную разноголосую речь, крики, треск ломающегося дерева. С истинно южным темпераментом гусары выволакивали из распахнутых дверей трактира группу избитых и окровавленных людей, смело пуская в ход кулаки, а при необходимости лупили и саблями плашмя. Я с содроганием сердца опознал в этих несчастных своих гренадеров. Они как могли отбивались, но силы были слишком неравными. Гусары связывали пленным руки, концы веревок приторачивали к седлам.
– Немедленно отпустите меня. Я дворянин! Со мной нельзя обращаться подобным образом! – кричал Карл, но его не слушали.
Первой мыслью было желание ринуться в драку и прийти друзьям на помощь. Потом я опомнился. Гусары, число которых приближалось к трем десяткам, несомненно, справятся со мной без особого труда. Вряд ли мое пленение сможет хоть как-то облегчить участь друзей. Стоит дождаться выяснения обстановки, а потом придумать какой-нибудь план спасения.
Я старался привлекать к себе как можно меньше внимания, поэтому почти вжался в каменную кладку дома. Взгляд случайно упал на двоих, находившихся чуть в стороне от основных событий. Одним был гусарский офицер (он отличался от рядовых серебряными галунами) – полный, краснолицый, с бульдожьими щеками, а вот вторым… вторым был наш капитан, чье судно тайком доставило нас в этот город.
Очевидно, гусары вломились в трактир по его наводке. Я сжал кулаки и с ненавистью уставился на него. К счастью, иуда не почувствовал на себе мой взгляд, иначе кто знает, чем бы все закончилось.
Когда улица опустела, я выждал минут десять и осторожно вошел в трактир. Под ногами что-то захрустело. Кажется, битая посуда. Первый этаж напоминал Куликово поле после побоища: мебель переломана, стекла выбиты.
40 
