очень нудно 
37 
– Да, все болезни – от старости, – проговорил Комбат, – и только венерические – от удовольствия. Где ты эту дрянь поймал? – Не в этом дело, – отводя взгляд, проговорил Андрей Подберезский и сжал в пальцах стакан.
– Не хочешь, не говори, – Комбат и Порубов переглянулись. – Странный ты, Андрюха, темнишь чего-то.
Подберезский зло выплеснул минералку на бетонный пол и налил на дно водки, чуть-чуть, в полмизинца.
– Если антибиотики пьешь, тебе и столько нельзя.
– Я же сказал, что здоров, – сильней разозлился Андрюха.
– Ну что ж, за встречу, – осторожно предложил Рублев и, боясь разбить стакан из тонкого стекла, чокнулся с Подберезским. – У нас в Москве неплохая команда сложилась, – закусив выпивку, принялся рассказывать Порубову Комбат, – я, Андрюха и полковник из ГРУ. Ты его, Андрюха, давно видел?
– Недавно.
– Как он?
– Неплохо, – односложно отвечал Подберезский, понимая, что Бахрушин не одобрит присутствие в тире Порубова.
«Как их отсюда выпроводить, – напряженно думал Андрей, – чтобы не обиделись?»
Без санкции Бахрушина он не мог взять на себя ответственность рассказать Комбату и Михаилу Порубову правду.
– Еще не женился? – Комбат подмигнул Под-березскому.
– За пару дней такие дела не делаются.
– У тебя на лице, Андрюха, написано, что у тебя появилась постоянная женщина.
– С чего ты, Борис Иванович, взял?
– Одеваться дорого и со вкусом стал, одеколоном от тебя хорошим пахнет, бреешься теперь не с утра, а с вечера.
Андрюха машинально взялся рукой за щеку. Точно, он побрился совсем недавно.
– Если один спать ложишься, то к чему с вечера бриться?
Комбат и Порубов рассмеялись.
– Вычислил тебя Батяня, – Порубов засыпал в рот пригоршню орешков и повернулся к Рублеву вместе со стулом. – У него свидание сегодня. Как бы хороши друзья ни были, а женщину на них он не променяет. Ты нам, Андрюха, честно скажи, когда она к тебе придет, чтобы мы успели смотаться.
– Бросьте, все это выдумки, – сказал Андрей, но по его лицу было видно: все предположения Комбата – чистая правда.
– Как это я сразу не догадался? – Борис Иванович рассматривал этикетку на водочной бутылке. – Всех сотрудников из тира выпроводил, дверь не сразу открыл, выбрит, надушен, рубашка светлая…
– И выглаженная, – вставил Порубов.
– Нет, парировалКомбат, легкомысленная.
Глава 5
Тем временем полковник ГРУ Бахрушин остановил машину возле гастронома на шоссе Энтузиастов.
– Николай, подожди меня здесь. Если долго стоять придется, я тебе позвоню, – и, засунув руки в карманы плаща, нырнул в арку высокого дома, рядом с магазином готовой одежды.
Он приехал примерно на час раньше, чем было договорено с машиной и специальной группой, которой предстояло погрузить партию опытного оружия. Что делать с автоматами, в ГРУ еще не решили, и пока отправляли на склад.
Была вероятность того, что за тиром наблюдает кто-нибудь из тех, кто собирается купить опытную партию. Поэтому Бахрушин и решил приехать пораньше.
Его появление не должно было вызвать особого подозрения, он бывал здесь и в прежние времена – довольно часто. Народ в тире Подберезского крутился разный, от бывших спецназовцев до откровенных бандитов.
Андрюха четко вычислил конъюнктуру: стрелять любят многие, а если к этому добавить неплохой бар с хорошим кофе, то отбоя от клиентов не будет.
Бахрушин решил сначала посмотреть, как обстоят дела с парадного входа, с улицы, хотя и договорился с Подберезским, что придет с черного входа. Старый довоенный дом смотрел окнами на троллейбусную остановку.
Знаки запрещали стоянку с обеих сторон переулка, и ничего подозрительного Бахрушин здесь не обнаружил. Он обошел дом и свернул во двор.
Память у полковника была великолепная, и он зрительно помнил большинство машин, постоянно стоявших во дворе.
Тут же ему в глаза бросился новый джип «чероки», расположившийся не у заборчика, как остальные автомобили, а прямо на проезде, чуть вправо, чтобы дать возможность проехать другим машинам.
В салоне джипа горел неяркий свет, и шофер коротал время, щелкая семечки. Шелуху он аккуратно собирал в кулак. Занятие для водителя такой почтенной машины было странным. Обычно за рулем дорогих машин сидят парни, которые знают, что дверцу важному пассажиру нужно открыть собственноручно, умеющие, если придется, взять на банкете вилку и нож правильно.
37 
