23 
— Боюсь, петли на воротах ржавые, будут скрипеть. Давай-ка через забор.
Серега вновь начал ворчать. Алексей же думал о том, что им повезло. Дом Клишина — крайний. И подошли они со стороны леса. Он перемахнул через забор первым. Следом перевалился Серега. Жидкий штакетник не выдержал, раздался треск.
— Барышев, слон! Мать твою… — выругался Алексей. И добавил: — Тише.
— И что? — спросил Серега, очутившись на дачном участке.
— Что, что, к дому давай!
Они осторожно подошли к писательской даче. Обе двери — и черный ход, и парадный — были опечатаны. Алексей выбрал, разумеется, заднее крыльцо. По деревенской улице могут прогуливаться влюбленные парочки и они наверняка заметят, что кто-то ломится в дом Клишина, если идти с парадного.
— И что? — вновь спросил Серега.
— Что, что! Поднимайся на крыльцо и замок ломай! — прошипел Алексей. — Либо дверь снимай с петель!
— Бездарность ты, Леонидов, в чужой дом влезть не можешь. Тут легче окно выставить. По переду-то они рамы заменили, а здесь только наметили. Старье! — Серега презрительно сплюнул. — Рамы гнилые. Сейчас поддену легонько, и… И печать вашу милицейскую не нарушим, и шума не так много произведем. Думаешь, так легко сломать амбарный замок? Или дверь высадить?
— Выставляй окно.
Серега взял сумку с инструментами и отправился штурмовать окно.
— Леха, помоги! — гулким шепотом позвал он через несколько минут.
— Чего?
— Шатается, надави посильнее. Раз-два!
— С…
— Е…
— Заткнись! Сашка в доме на соседнем участке! Знаешь, какой у беременных сон чуткий?
— А почему надо от Александры скрывать?
— Потому что она врать не умеет. Если спросят, обязательно будет краснеть… Ой! Нога!
Усердствуя, Серега наступил ему на ногу. Алексей едва не закричал в голос. Барышев — слон! Никогда не думал, что так тяжело залезть в чужой дом. Оказывается, как тяжело работать преступником! Им надо за вредность молоко давать. Вместе со сроком.
— Серега, а я пролезу? — с сомнением спросил он, когда рама была выставлена. Она и в самом деле оказалась гнилой. В порядке у писателя был только фасад.
— Пролезешь, — оскалился Барышев.
— Ладно, жди тут.
— Быстрее только. Фонарик возьми.
— Подсади-ка!
Барышев буквально впихнул его в окно. Алексей неловко плюхнулся на пол. Лезть в чужой дом оказалось не только трудно, но и некрасиво. В смысле, что никакой эстетики. Культуры производства.
Алексей очутился в темных сенях и зажег фонарик. На цыпочках прошел в комнату, где первым делом включил компьютер, нашел дискету и скопировал на нее «Смерть на даче». На всякий случай скопировал и другие текстовые файлы, те, что хранились на диске С. Марать бумагу покойный не любил. Во всяком случае, Алексей не нашел ничего интересного ни в тетрадках на столе, ни в его ящиках. Так, мелочевка: несколько писем, порванный пополам конверт, парочка фотографий. Письма Леонидов прихватил, все остальное оставил. Пару дискет с пометками, сделанными кривым «пьяным» почерком, Алексей тоже прихватил. Потом направился в сени, где почувствовал себя немного увереннее. Выглянул и позвал Барышева:
— Серега!
— Ну?
— У меня идея!
— Не надо.
— Надо. Ты сможешь восстановить все так, чтобы никто не догадался о взломе?
— Не смогу, — сердито засопел Серега. — Рама развалилась. Я ее малость сдавил, и…
— Сашка мне рассказывала, что на здешних Дачах местные хулиганы по ночам орудуют. Ничего ценного не берут, а просто тусуются. Пьют и по пьяни громят. Все равно поймут, что сюда влезали, давай под местных закосим?
— Точно?
— Конечно! Если и будут искать, то не те, кто занимается убийством Клишина, факт. Я эту процедуру знаю. Да и кто заявит? Наследники? Подумаешь, хулиганы! Ничего ж не взяли!
— Ладно, тогда давай быстрее. Надоело мне здесь стоять.
— Сейчас.
Леонидов вернулся в дом, постарался по быстрому «навести бардак»: перевернул несколько стульев, запачкал ковер на полу, повалялся с ногами на кровати. Сойдет. Главное, что ничего не пропало. Пара писем не в счет. На всякий случай он порвал несколько листков бумаги, выдрав их из тетрадей, и бросил на ковер клочки. Потом вернулся к окну:
— Все. Лови меня!
— Грязные следы остались? — деловито спросил Серега, подставляя руки.
— А что? — спросил Алексей, приземлившись.
23 
