20 
– Браво, д'Эвре, вы говорите так же гладко, как пишете, – воскликнул Петя. – Да только все дело в том, что никакого Бога нет, а есть материя и еще элементарные принципы порядочности. Вам же советую из вашей концепции сделать фельетон для «Ревю паризьен» – отличная тема.
– Чтобы написать хороший фельетон, тема не нужна, – заявил француз. – Надо просто уметь хорошо писать.
– Ну уж тут вы загнули, – возмутился Маклафлин.
– Без темы даже у такого словесного эквилибриста, как вы, ничего путного не выйдет.
– Назовите любой предмет, хоть бы даже самый тривиальный, и я напишу про него статью, которую моя газета с удовольствием напечатает, – протянул руку д'Эвре. – Пари? Мое испанское седло против вашего цейсовского бинокля.
Все необычайно оживились.
– Ставлю двести рублей на д'Эвре! – объявил Соболев.
– На любую тему? – медленно повторил ирландец.
– Так-таки на любую?
– Абсолютно. Хоть вон про ту муху, что сидит на усе у полковника Лукана.
Румын поспешно отряхнул усы и сказал:
– Ставлю триста за мсье Маклафлина. Но какой взять предмет?
– Да вот хотя бы ваши старые сапоги. – Маклафлин ткнул пальцем на запыленные юфтевые сапоги француза. – Попробуйте-ка написать про них так, чтобы парижская публика читала и восторгалась.
Соболев вскинул ладони:
– Пока не ударили по рукам, я пас. Старые сапоги – это уж чересчур.
В результате на ирландца поставили тысячу, а желающих поставить на француза не отыскалось. Варе стало жаль бедного д'Эвре, но денег ни у нее, ни у Пети не было. Подойдя к Фандорину, все листавшему страницы с турецкими каракулями, она сердито прошептала:
– Ну что же вы! Поставьте на него. Что вам стоит! Наверняка ведь получили от своего сатрапа какие-нибудь серебреники. Я вам потом отдам.
Эраст Петрович поморщился и скучным голосом сказал:
– Сто рублей на м-мсье д'Эвре. – И снова углубился в чтение.
– Итого, десять к одному, – резюмировал Лукан. – Господа, выигрыш небольшой, но верный.
В этот миг в шатер стремительно вошел Варин знакомец – капитан Перепелкин. Его было не узнать: мундир с иголочки, сапоги сияют, на глазу импозантная черная повязка (видно, синяк еще не прошел), голова обвязана белым бинтом.
– Ваше превосходительство, господа, я только что от барона Криденера! – солидно объявил капитан. – Имею важное сообщение для прессы. Можете записать – генерального штаба капитан Перепелкин, оперативный отдел. Пе-ре-пел-кин. Никополь взят штурмом! Мы захватили в плен двух пашей и шесть тысяч солдат! Наши потери – сущий пустяк. Победа, господа!
– Черт! Опять без меня! – простонал Соболев и бросился вон, даже не попрощавшись.
Капитан проводил генерала несколько растерянным взглядом, но вестника уже со всех сторон обступили журналисты. Перепелкин с видимым удовольствием стал отвечать на их вопросы, щеголяя знанием французского, английского и немецкого.
Варю удивило поведение Эраста Петровича.
Он бросил книгу на стол, решительно растолкал корреспондентов и негромко спросил:
– П-позвольте, капитан, вы не ошиблись? Ведь Криденер получил приказ занять Плевну. Никополь в совершенно п-противоположном направлении.
Было в его голосе что-то такое, отчего капитан насторожился и на журналистов обращать внимание перестал.
– Вовсе нет, милостивый государь. Я лично принял телеграмму из штаба верховного, присутствовал при расшифровке и сам отнес ее господину барону. Отлично помню текст: «Начальнику Западного отряда генерал-лейтенанту барону Криденеру. Приказываю занять Никополь и укрепиться там силами не менее дивизии. Николай».
Фандорин побледнел.
– Никополь? – еще тише спросил он. – А что Плевна?
Капитан пожал плечами:
– Понятия не имею.
У входа раздался стук шагов и звон оружия. Полог резко распахнулся, и в шатер заглянул подполковник Казанзаки, век бы его не видеть. За спиной подполковника блестели штыки конвоя. Жандарм на миг задержал взгляд на Фандорине, посмотрел сквозь Варю, а Пете радостно улыбнулся.
– Ага, вот он, голубчик! Так я и думал. Вольноопределяющийся Яблоков, вы арестованы. Взять его, – приказал он, обернувшись к конвойным. В клуб проворно вошли двое в синих мундирах и подхватили парализованного ужасом Петю под локти.
– Да вы сумасшедший! – крикнула Варя. – Немедленно оставьте его в покое!
Казанзаки не удостоил ее ответом. Он щелкнул пальцами, и арестованного быстро выволокли наружу, а подполковник задержался, поглядывая вокруг с неопределенной улыбкой.
20 
