очень нудно 
33 
— Кто он?
— Ну, хозяин его, наверное. Так я поняла.
— Да уж… Просто так газовые баллоны не взрываются, — согласился Глазов.
Он уже понял: все три брата Мячиковы были в одной команде. То есть в бригаде. У Мелешева, иначе Молоха. Один провинился, и его решили убить, поменяв местами с писателем. Другому сказали, что старший брат погиб, выполняя важное поручение. В «командировке», так сказать. Но потом кто-то решил свести с Молохом счеты и поставил братьев в известность, что на устранение Николая была директива хозяина. И они ему отомстили…
С Мелешевым более или менее ясно. Вендетта по-русски. Теперь братья Мячиковы в бегах, а может и в живых-то их уже нет. Остались только фотографии в альбоме, где вся семья в сборе, улыбается перед объективом фотокамеры. Старые фотографии в пыльном сафьяновом альбоме…
Глазов вздохнул:
— Может, они еще вернутся.
— Вернутся, — согласилась Варвара Павловна. — Да я их и не виню. Что в городе-то родном делать?
Радовалась, что хоть водку не пили. Ну, покуривали малость да получали по губам. А насчет выпивки… Нет, этого не было. Сынки мои, сынки, — она отхлебнула из кружки квасу. — В горле пересохло. У вас-то дети есть?
— Что? — Глазов невольно вздрогнул. Вспомнил, в каких отношениях сейчас с женой. — Нет, детей у меня нет.
— Понятно, — согласилась Варвара Павловна, — кому сейчас детей-то охота? У моих тоже девки были, да все вертихвостки. Курят все как одна. Губы пообрывала бы на месте родителей. Что дальше будет?
— Спасибо за квас, Варвара Павловна, — поблагодарил Дмитрий. Если бы он знал, что дальше будет. — Где Николая похоронили?
— На кладбище местном. Все наши там лежат. И мне местечко приготовлено, и мужу моему, Василию. Вот кто хоронить будет?
Все так же, вытирая с лица то ли слезы, то ли пот, она проводила Глазова до дверей…
Дмитрий шел на электричку и думал: кто же лежит в семейной могиле, вместе с предками Варвары Павловны? Кого она оплакала, как собственного сына? Если была рокировка, там должен лежать писатель Аким Шевалье. Но не лежит. Так кто?
Это оставалось непонятным, и Дмитрий решил: надо ехать в деревню Поленово и искать следы Акима Шевалье. Если Олег Станиславович уверен в смерти Шевалье, значит, в сгоревшем доме нашли столько трупов, сколько и ожидалось. Никто и не забеспокоился. Надо выяснить, с кем поменялся местами писатель на этот раз, а главное, как? Как ему удалось это проделать?
Глазов приехал домой рано. Светлана еще не пришла с работы, оставшиеся до ее прихода часы можно было провести в свое удовольствие. Он достал купленную утром книгу, наделал бутербродов, открыл бутылку пива и залег на диване. Можно было, конечно, пойти на пляж. С начала июня установилась такая жара, словно на земле перемешались климатические пояса и теперь Москва находилась на широте одной из африканских столиц. Но Дмитрий не любил пляжа, потому что быстро обгорал. Да и наросший жирок не позволял покрасоваться. «Вот похудею, начну делать гимнастику, и тогда…» — подумал он, потом зевнул и уткнулся в книгу.
И, как всегда, зачитался. Прервал его телефонный звонок. Глазов невольно вздрогнул, выругался и схватил трубку:
— Да?!
— Димка? А я думаю, дома он сидит или бабки частным сыском заколачивает? Выходит, ты дома. Наработался уже.
— Мельник, ты?
— А кто ж еще? Слушай, я об убийстве того смазливого парнишки. Устанавливаю связи. То есть вычисляю его любовниц. Но ты-то, признайся, давно уже все понял? Знаешь, кто убийца?
— Послушай, Мельник, ты на солнышке перегрелся? Откуда мне знать?
— Да брось! Тебя засекли.
Ему сделалось не по себе. Кто засек? Где? У Варвары Павловны? Или у Олега Станиславовича? Слежки он не заметил.
— Я не уверен на все сто, — промямлил он.
— Все понятно. Неужели у тебя личный интерес? Я, конечно, не осуждаю. Ты у нас обиженный. Только в колодец-то плевать не стоит. А? Кто его знает, вдруг на то же место придешь. Пригодится воды напиться. А водичка — она вот. Ведерко я для тебя всегда держать буду, чтобы низко нагибаться не пришлось. А? Баш на баш.
— Ладно, Мельник. Я понял. Мне уехать надо на пару дней. Может, больше. Как приеду, сразу же позвоню. Я ни в чем еще не уверен.
— Значит, тебя несколько дней не будет? — уточнил Аркадий.
— Да. Не звони сюда. Пока.
Глазов положил трубку. Что за черт? До чего они докопались? Не может Аркаша Мельников и его коллеги с Петровки знать про писателя. Только он один знает, и все. Ну еще Юлия. Он опять открыл книгу, но читать не смог. В голову лезли разные мысли, Дмитрий тер пальцами глаза, пытаясь отогнать дремоту, но сам не заметил, как отключился, растянувшись на диване рядом с творением Акима Шевалье…
33 
