30 
Ольга, которая любила поесть, но терпеть не могла готовить, отвела душу на месяц вперед.
Танька, всю дорогу бурчавшая: «Только из-за тебя иду, чревоугодница», — держалась скованно первые минут пятнадцать. Потом оттаяла от вкусной еды, от заботливого Женечки, который пытался подсунуть ей лучшие кусочки: «Танечка, вот это попробуй, баклажанчики изумительные. Фасоли положить? Картошечки возьми, молоденькой. Грибков хочешь?» — «Ты что, задумал меня закормить до смерти? Для этого зазвал? Вон, Ольгу пичкай. Или Юрочку своего», — в конце-концов не выдержала Танька. Юрочка и так уписывал за обе щеки, без уговоров. Наверное, старался рот занять, чтобы с гостями не разговаривать. Он не знал, как к ним обращаться. Заикнулся было сказать что-то вроде «тетя Таня», поперхнулся от Танькиного изумленного (тоже мне, племянничек!) взгляда и пуще прежнего заработал челюстями.
Когда они наелись и отвалились от стола, Женечка открылся. Оказывается, он зазвал подруг не просто так — посоветоваться. Женечка задумал вместе с Юрочкой вести на телевидении кулинарное шоу. «А что, рецептов я знаю много, местный ресторан на кухню пустит — им же бесплатная реклама. „Охотскрыба“ спонсором согласилась стать. Я уже и название для передачи придумал — „Язык проглотишь“, — а Юрочка костюмы сшил. Покажи». Юрочка ушел на кухню, пробыл там несколько минут и вышел в поварском наряде. Ольга ожидала увидеть какой-нибудь фартучек, но нет. На Юрочке было нечто вроде белого кафтана с отделкой в виде хохломской росписи, на голове у Юрочки было не столько поварской колпак, сколько берет, неожиданно элегантный. Да и весь этот наряд был интересным, веселым и даже стильным. «Юрочка, это ты сам придумал?» — удивилась Танька. «Да, теть Тань». — «Юра, я тебе не тетя, ты мне не племянник Называй меня Татьяна Леонидовна. Ты еще шил что-нибудь?» — «Да, я люблю шить. И придумывать люблю. Женскую одежду рисовать». — «Покажи!» — загорелась Танька и ушла с ним в другую комнату смотреть эскизы. И Ольге стало понятно, что теперь подружится она с Юрочкой, что будет ходить к ним в гости. И сына, наверное, перестанет прятать от Женечки. Не похож он на растлителя, а похож на радушную хлебосольную хозяйку, которая хочет, чтобы всем вокруг было хорошо.
«Женечка, — сказала тогда Ольга, — „Язык проглотишь“ — плохое название. Назови передачу „Бон аппети“, как раз в стиле Юрочкиных беретиков».
— Долину смерти проехали. Еще пара часов — и будем в Усть-Омчуге, — оторвал Ольгу от воспоминаний голос водителя. Долиной смерти называли низину, где, по слухам, замерзла колонна заключенных. Молва была, что шли они этапом из Магадана в лагерь, да не дошли. Расположились на ночевку, а морозы ударили такие, что замерзли и полтысячи зеков, и два десятка конвоиров. Ольга документальных подтверждений этой истории не знала. И сомневалась, что истощенные люди могли пешком по перевалам вообще дойти до этого места. Но у каждой земли есть свои призраки и свои легенды.
КамАЗ замедлил ход, за окном показалось несколько домишек, с виду нежилых. Хотя нет, из трубы одного из них курился дымок Ольга удивилась — ей приходилось раньше проезжать мимо, но она никогда не замечала, что здесь кто-то живет. Вон, и грядки картофельные виднеются из-за серого бетонного гаража.
— Дед Семен хозяйничает, — сказал водитель. — Мы сейчас сюда заедем ненадолго, посылочка у меня для него.
КамАЗ свернул с основной трассы на грунтовую дорожку попроще и подрулил к крыльцу, с которого уже сходил довольно крепкий старик в синей с серым клетчатой рубахе и брезентовых штанах от спецовки.
— Здорово, дед Семен! Гостей принимаешь? Я тебе от Митьки посылку привез, держи.
Водитель пошарил в довольно вместительном отсеке за сиденьем и сверху передал деду несколько коробок, в которых что-то позвякивало и постукивало.
— Значит, так. Здесь тушенка, гречка, рис, горох, мука, сахар, чай и пряники. А вот это, — водитель открыл бардачок и достал оттуда несколько купюр, — деньги тебе на прожитье.
— Спасибо, — отнес коробки к крыльцу старик без особых усилий, хотя они явно не были легкими: Ольга видела, как у водителя напрягались мышцы, когда он их вытаскивал. Ольга и водитель выбрались из машины и тоже направились к крыльцу.
— А хлеб? Забыл? — спросил старик, закончив быструю ревизию припасов.
— Забыл, дед Семен! Я на обратном пути завезу! Дотерпишь?
— Дотерплю, — кивнул дед Семен. — Пошли в дом, чай пить.
30 
