очень нудно 
108 
– Да, – промычал этот орангутанг таким тоном, словно был царствующей особой и звонок Сивого отвлек его от важных государственных дел – от сидения на толчке, например.
– Василия Андреевича попрошу, – с подчеркнутой издевательской вежливостью сказал Раскошин.
– А кто спрашивает? Василий Андреевич занят, так что…
– Слушай, ты, недоносок, – спокойно сказал Раскошин. – Дай Кудрявому трубку, вот и все, о чем я тебя прошу. Если твоих умственных способностей на это не хватает, я приеду и покажу тебе, как это делается.
– А, – сказал охранник, – ясно.
В трубке наступила тишина, а потом в ней раздался голос Кудрявого. Раскошин поднял правую бровь, отдавая дань уважения самообладанию компаньона: в голосе бандита не было ни удивления, ни испуга.
– Ты, Сивый? – спросил Кудрявый. – Чего шумишь? Мой Валерик прямо позеленел весь. Что ты ему такое сказал?
– Ты сам виноват, – принимая игру, сказал Раскошин. – Если заставляешь несчастных животных разговаривать по телефону, то хотя бы объясни им элементарные правила вежливости. А вдруг однажды позвонит президент? А твоя горилла ему: так, мол, и так, иди-ка ты, приятель, на хер, потому как наш Василий Андреевич сильно занят…
– Ну, ты пока не президент, – заметил Кудрявый.
– Вот именно – пока. Лет до ста расти нам без старости…
– Ты по делу звонишь или просто потрепаться не с кем? – вкрадчиво спросил Кудрявый. – Могу дать номерок. Секс по телефону.
– А выпить по телефону они не дают? – презрительно поинтересовался Сивый.
– Зря ты так, зря. Я вот тоже думал: чепуха, только бабки из дураков тянут, из извращенцев разных, суходрочек недоделанных… А однажды взял и позвонил. Пьяный был, интересно стало. И ты знаешь.., в общем, рекомендую.
Сивый зубами вытащил из пачки сигарету, закурил и сказал:
– Извини, Кудрявый, но это не мой профиль. Предпочитаю кончать не в штаны, а в живого человека. Вообще-то, я действительно звоню по делу. Ситуация складывается таким образом, что мне нужно на пару дней отлучиться.
– Далеко? – осторожно поинтересовался Кудрявый.
Уловив в его голосе эту осторожность, Раскошин криво улыбнулся, держа в зубах дымящуюся сигарету: лысый мерзавец заглотил наживку вместе с крючком, поверив, что Сивому ничего не известно о том, что компаньон его заказал.
– Не особенно, – сказал он. – Есть такой городишко в Псковской области, называется Себеж. Вот туда.
– Даже не слышал, – признался Кудрявый. – Жуткая, наверное, дыра. Что ты там потерял?
– Дела, Василий Андреевич, дела. Довлеет дневи злоба его, как сказал классик церковно-славянской литературы.
– Чего?
– Дела у меня, говорю, в этом Себеже. Так что все хозяйство остается на тебе.
– А-а… Ну спасибо, что предупредил. Кстати, что это ты вдруг такой.., предупредительный?
Раскошин слегка поджался и даже вынул изо рта сигарету. Что бы он ни думал о Кудрявом, какими бы эпитетами его ни награждал, дураком тот не был, а уж обвинить его в излишней доверчивости и вовсе было трудно.
– Шутишь, – сказал Сивый, мысленно добавив слово «козел». – Дело, считай, выгорело, купец на подходе, а тут уезжать надо. А вдруг ты как раз в эти два дня решишь, что я вышел из игры и свалишь вместе с бабками? Нет, Василий Андреевич, береженого Бог бережет. Мы с тобой партнеры, и вот я тебе говорю: меня не будет двое суток, и постарайся за это время никуда не исчезнуть. Сохрани, так сказать, статус-кво.
– Чего? – снова переспросил Кудрявый.
– На месте, говорю, сиди и ничего без меня не делай, Если что, я тебя и на том свете сыщу.
– Фу-ты ну-ты, – проворчал Кудрявый. – Пугаешь?
– Что ты, компаньон? Ты подумай: разве я когда-нибудь кого-нибудь пугал? Что мне, делать больше нечего?
Просто человеку свойственно ошибаться. Так вот ты не ошибайся, пожалуйста. Очень тебя прошу.
Кудрявый немного помолчал, вздохнул и сказал:
– Что-то мне твой тон не нравится. Случилось что-нибудь?
Сивый снова усмехнулся краешком губ. «Ага, – подумал он. – Сейчас я возьму и открытым текстом выложу тебе, что случилось. Только сперва галоши надену.»
– Ты знаешь, что случилось, – сказал он. – Твои орлы тебе наверняка доложили. Рука болит, как проститутка, а мне больше чем полтыщи верст баранку вертеть.
– М-да, – сказал Кудрявый. – Рука твоя – это да…
Это ты погорячился. Надо было со мной посоветоваться.
Так в Себеж, говоришь?
108 
