Картина маслом

Москва, конец сентября

Для Кати Семеновой все складывалось как нельзя лучше. Вопросами ее Гера больше не донимал, если у него и были какие-то подозрения, то вслух он их не высказывал, молча терпел то, что называл ее капризами.

Она, к примеру, захотела, чтобы все прошло скромно. В загсе на регистрации брака присутствовали бы только ее родители и дочь да пара свидетелей, и прошло бы это в будний день. С его родителями она познакомилась в середине сентября, приехав к ним на дачу. В Питер пришло бабье лето, короткое и от того очень желанное. Тучи ненадолго разошлись, и солнце вспыхнуло в последний раз перед затяжной дождливой осенью, так что воздух прогрелся до двадцати с лишним градусов. Все было замечательно, только Герина мама пару раз сказала странную фразу:

– Конечно, он вам, Катенька, не пара, но он будет стараться.

О Гериной работе его мать говорить избегала и при слове «адвокат» почему-то краснела. Это испортило впечатление от визита, да и уехали они рано, ночевать не остались, но в целом все прошло неплохо. Своих родителей она прятала от Геры до свадьбы. Еще один каприз.

Улучив минутку, она позвонила Зое и сказала, что выходит замуж.

– Все так неожиданно и срочно, Зоенька. Но я вас обязательно познакомлю. Ольге Афанасьевне большой привет.

– И ему привет передавай, – сказала на это Зоя и добавила: – Я не в обиде. Подарок за мной.

Катя теперь с нетерпением ожидала новую Зоину картину. А потом, разумеется, ужин в ресторане.

Расписавшись, они с Герой должны были провести первую брачную ночь в ее московской квартире, а рано утром ехать в аэропорт. А дальше самолет, сказочный остров в океане и море любви под обжигающим южным солнцем. Все как полагается.

Перед отъездом она решила показать ему «тетушкино наследство». Гера взялся его оценить через своих знакомых. Она настаивала на том, чтобы продать картины, он возражал. Все произошло так стремительно, что окончательное решение вопроса они отложили на «после свадьбы».

Ничка маминому замужеству не обрадовалась, родители тоже приняли новость сдержанно.

– Почему в дом его не привела? – хмуро спросил отец. – Бандит, что ли?

– Адвокат.

Она показала Герину фотографию.

– Слишком хорош. Не для тебя, – вздохнул отец, возвращая ей фото.

– Я, по-твоему, дурнушка? – обиделась она.

– Не в том дело. Красивый да еще богатый. Богатый? – она кивнула.– Уведут.

Она и сама этого боялась. С ней случилось нечто, похожее на солнечный удар, до сих пор перед глазами все плыло: знакомство в поезде, три безумно счастливых дня в Питере, приключение в Москве. Именно в тот момент, когда незнакомая девушка с белыми волосами решила из-за Геры ее убить, она страстно захотела за него замуж. Катя Семенова по натуре была авантюристка, и этот брак казался ей самой большой авантюрой. О! Это будет не скучно! Главное – его не потерять. Не допустить, чтобы он увлекся кем-то еще. Придется постараться.

Но в тот момент она даже не представляла, какая потрясающая ее ждет развязка.

Позвонил Костик и как ни в чем не бывало сказал:

– Я слышал, ты замуж выходишь? Поздравляю.

Слышать это он мог только от мамы, Катя свое замужество не афишировала. Значит, поддерживают связь. Костик маме звонит, и это хорошо, потеря Таси и уход из дома обожаемого сына совсем выбили ее из колеи. Но в последнее время она заметно повеселела. Поэтому Катя нашла в себе силы быть с братом любезной:

– Ну а ты как? – спросила она.

– В порядке. Только что прилетел из Турции. Ты знаешь, я обожаю Турцию в бархатный сезон. Хорошо отдохнул.

«От чего?» – хотелось спросить ей. Но она промолчала и из вежливости спросила:

– Где ты живешь?

– У одной своей знакомой. Все хорошо, не волнуйся.

– На сколько она тебя старше?

Костик рассмеялся:

– Что ж ты такая скучная, сестренка? И замуж выходишь за адвоката. Представляю себе этого унылого господина! Точь-в-точь как ты! Такой же зануда! Он часом не лысый?

– Нет.

– Но наверняка толстяк.

Катя с наслаждением представила, как Гера в два счета нокаутирует Костика, и решила не предупреждать брата о том, что ее будущий муж красавец и отличный спортсмен. Костика погубит самоуверенность. И быть ему битым за хамство.

  112