с удовольствием перечитала 
111 
– Кто говорит?
– Эксперты. Я одолжила деньги на дом под залог этих картин.
Он чуть не потерял дар речи. Эксперты! Деньги под залог картин! Он сел рядом с Катей на кровать и сжал ее руку.
– Катя, девочка моя, – сказал как можно мягче. – Ты же ничего не понимаешь в живописи. Если эти картины действительно ценность, ни в коем случае не надо идти к случайным людям. Уж поверь мне.
– Хорошо. Что ты предлагаешь?
– Я возьму это на себя. Покажи мне картины.
– Тебе картины интересны или я?
– Разумеется, ты.
– Гера, я не хотела, чтобы ты думал, будто бы я из-за денег за тебя замуж выхожу. А теперь на меня свалилось наследство. Я богата!
– Зато я себя чувствую неловко. Во сколько оценивается наследство?
– Несколько миллионов долларов, – призналась Катя.
Он присвистнул.
– Так вот почему ты сказала мне да! Теперь тебе не надо у меня одалживаться! Ты стала самостоятельной!
– И что в этом плохого?
– А ты изменилась.
Он встал. Итак, Екатерина Алексеевна отныне миллионерша!
– Ты об этом хотела поговорить?
– Да.
– Долго думала? Ведь это наследство не сейчас на тебя свалилось. Может, ты и в дорогих ресторанах не так уж неуверенно себя чувствуешь?
– Я недавно разбогатела. Клянусь!
– Я тебе не верю. Таинственная дочка, которую ты от меня прячешь. Такие же таинственные родители, которых никогда нет дома. Таинственная работа. Почему я не могу приехать к тебе в офис? Слушай, ты кто?
– Я... – она, кажется, растерялась.
И в этот момент... Он еще подумал: как в плохом фильме. Или: какое плохое кино. Что-то в этом роде. Потому что в спальню вошла Виолетта. Он, кажется, забыл запереть дверь. Они с Катей громко разговаривали, и Виолетта решила подняться к ним в номер. Возможно, они мешали ей спать. В руке у нее был пистолет. Так вот что она пыталась достать из сумочки за завтраком!
– Это жестоко, – сказал он. – Расстреливать людей за то, что их отношения не соответствуют твоим представлениям о счастье. Иди к себе, мы будем говорить тихо.
– Уйди с дороги, – пробормотала Виолетта.
– Что?
– Отойди! Ну?
И тут до него дошло: она собирется убить Катю. «Чтоб ты ногу сломала!» Нет, ноги мало. Виолетте, во всяком случае, мало. Она не открыла ему дверь, потому что не он ей нужен.
– Кто это? – спросила Катя, поднимаясь.
Он тут же встал между ней и дулом пистолета. Странно, но на него вооруженная Виолетта не произвела впечатления. Он по-прежнему не думал о ней как о роковой женщине. Это была какая-то ошибка, и Виолетта сама это понимала. Стрелять ей не хотелось.
– Иди к себе, – велел он. – Катя, она сумасшедшая.
– Уйди!!! – завизжала Виолетта.
– Страшно? – участливо спросил он. – Кто тебя надоумил? Убийцей надо родиться. А ты просто глупая девочка.
Она зажмурилась и выстрелила. Поскольку пистолет Виолетта держала в опущенной руке, дулом вниз, пуля попала в ножку кровати. Спиной он почувствовал, как вздрогнула Катя. Но не завизжала, не закричала, не стала ему мешать. Он кинулся на Виолетту, а та бросила пистолет и метнулась к двери.
Он догнал ее только на улице. Выхватил буквально из-под колес проезжавшей мимо машины и прижал к себе, защищая, пока отчаянно матерился водитель.
– Успокойся, все закончилось. Все хорошо.
– Меня заставили, – пробормотала Виолетта, дрожа.
– Я знаю. Зачем ты вообще с ними связалась?
– Не знаю, – она всхлипнула. – Как-то само собой получилось... Наверное, я глупая.
Они стояли на тротуаре в обнимку, и со стороны были похожи на влюбленных. Проходившие мимо женщины смотрели на них с завистью. Он гладил Виолетту по дрожащим плечами и приговаривал:
– Успокойся... Все уже закончилось...
Вдруг из тени вышел мрачный человек и сказал:
– Отдай ее мне.
Мрачность этому розовощекому парню с длинными ресницами так же не шла, как и Виолетте роль роковой женщины. Эти двое были замечательной парой, и Голицын сразу разжал руки и слегка подтолкнул Виолетту в спину:
– Иди.
И тут приехала милиция. Сработали они оперативно, видимо, их впечатлила стрельба в отеле, где было полно иностранцев. Завтра это будет во всех новостях.
Им с Катей пришлось давать показания.
Потом, когда все ушли, она спросила:
– Слушай, а из-за чего мы ссорились? Ведь мы ссорились? Мне так жаль...
– Если бы она взяла чуть выше и немного правее, ты жалела бы об этом всю оставшуюся жизнь. А теперь не стоит. Раз все так хорошо закончилось.
– И много их таких у тебя?
111 
