80 
— Нет.
— Тогда просто сядь, — сдался Бэрфу. Я села. — Эйнджел Арчер, ты ошибаешься относительно себя. Ты не больна, ты голодна. То, что убивает тебя, — это голод. Слова не имеют к этому никакого отношения. Ты голодала всю свою жизнь. Духовное тебе не поможет. Оно не нужно тебе. В мире слишком много духовного, даже больше, чем слишком много. Ты дура, Эйнджел Арчер, но дура не в хорошем смысле.
Я ничего не ответила.
— Тебе нужно настоящее мясо, — продолжил Бэрфут, — и настоящее питье, не духовные мясо и питье. Я предлагаю тебе настоящую пищу для твоего тела, чтобы оно росло. Ты — изголодавшийся человек, пришедший сюда, не отдавая себе в этом отчета, чтобы тебя накормили. Ты не понимаешь, зачем ты пришла сюда сегодня. Моя работа в том и заключается, чтобы сказать тебе это. Когда люди приходят сюда послушать, что я говорю, я предлагаю им бутерброд. Дураки слушают мои слова, умные едят бутерброд. Это не бессмыслица, что я говорю тебе, это истина. Это то, что никто из вас даже не представлял, но я даю вам настоящую пищу, и эта пища — бутерброд. Слова, разговоры — это лишь ветер, ничто. Я беру с вас сотню долларов, но вы узнаете нечто бесценное. Когда ваши собака или кошка голодны, разве вы разговариваете с ними? Нет. Вы даете им пищу. Я даю вам пищу, но вы не знаете этого. У вас все наоборот, потому что так вас научили в университете. Вас научили неправильно. Вам лгали. А теперь вы обманываете самих себя. Вас научили, как это делать, и вы делаете это очень хорошо. Возьмите бутерброд и ешьте. Забудьте о словах. Единственная цель слов — завлечь вас сюда.
Странно, подумала я. Он говорит серьезно. И затем какая-то часть моего несчастья начала отступать. Я почувствовала, как на меня нисходит спокойствие, страдание исчезает.
Кто-то позади меня наклонился вперед и тронул меня за плечо.
— Привет Эйнджел.
Я обернулась посмотреть, кто это. Мне улыбался молодой человек с упитанным личиком, светловолосый, с бесхитростным выражением глаз. Билл Лундборг, одетый в свитер с высоким воротником, серые брюки и, к моему удивлению, обувь от «Хаш паппиз».
— Помнишь меня? — спросил он тихо. — Прости, что не отвечал на твои письма. Я все гадал, как у тебя дела.
— Отлично. Просто отлично.
— Наверно, нам лучше помолчать. — Он откинулся назад и скрестил руки, сосредоточившись на том, что говорил Эдгар Бэрфут.
После лекции Бэрфут подошел ко мне. Я все еще сидела, не двигаясь. Наклонившись, он спросил:
— Ты родственница епископа Арчера?
— Да, я была его невесткой.
— Мы были знакомы друг с другом. Тим и я. На протяжении многих лет. Это было таким потрясением, его смерть. Раньше мы обсуждали теологию.
К нам подошел Билл Лундборг, он молча стоял и слушал. Он продолжал улыбаться все той же давнишней улыбкой, что мне запомнилась.
— А сегодня вот смерть Джона Леннона, — говорил Бэрфут — Надеюсь, я не поставил тебя в неловкое положение, выведя вот так перед всеми. Но я увидел, что что-то не так. Сейчас ты выглядишь лучше.
— Я чувствую себя лучше, — согласилась я.
— Хочешь бутерброд? — Бэрфут показал на людей, собравшихся вокруг стола в задней части комнаты.
— Нет, — ответила я.
— Тогда ты не слушала, что я говорил тебе. Я не шутил. Эйнджел, нельзя жить словами. Слова не накормят. Иисус сказал: «Не хлебом одним будет жить человек».[97] Я же говорю: «Словами не будет жить человек вовсе». Съешь бутерброд.
— Съешь что-нибудь? Эйнджел, — подключился Билл Лундборг.
— Я не хочу есть. Извините, — ответила я. А про себя подумала: я предпочла бы, чтобы меня оставили в покое.
Наклонившись. Билл сказал:
— Ты такая худая.
— Это все моя работа, — объяснила я сухо.
— Эйнджел, это Билл Лундборг, — представил Эдгар Бэрфут.
— Мы знакомы. Мы старые друзья, — пояснил Билл.
— Тогда ты знаешь, — обратился ко мне Бэрфут, — что Билл — бодхисаттва.
— Нет, я не знала этого.
— Ты знаешь, кто такой бодхисаттва, Эйнджел? — спросил Бэрфут.
— Он имеет какое-то отношение к Будде.
— Бодхисаттва — это тот, кто отверг возможность достижения нирваны, чтобы вернуться ради помощи другим, — объяснил Бэрфут. — Для бодхисаттвы сострадание как цель так же важно, как и мудрость. Это сущностное понимание бодхисаттвы.
— Это прекрасно, — отозвалась я.
— Я усвоил многое из того, чему учит Эдгар, — сказал мне Билл. — Пойдем. — Он взял меня за руку. — Я хочу убедиться, что ты поешь.
80 
