106 
— На. За услугу. Когда тебя завтра выпустят в город, позвонишь по телефону, который я тебе дам. Меня ищут родственники, обещают вознаграждение. А сегодня тоже позвонишь, попросишь денег. За информацию. Все поняла?
— А паспорт?
— Завтра с этим притоном разберутся. Паспорт тебе отдаст дядя мент, он добрый. Только ты слово в слово повторишь то, что я тебе скажу. Иначе ни денег, ни паспорта.
Это было одно из самых бурных приключений авантюристки Сони Летичевской, но она вышла из него с честью. И на наркотики больше садиться не собиралась. До тех пор, пока не разберется со старшей сестрой. Пока не повесит на нее два трупа. Не поработит окончательно ее любовника, Олега ненаглядного.
Теперь Соня шла за своим сокровищем, за хрустальной туфелькой, которая должна была превратить Золушку в настоящую королеву. За деньгами Павла Мошкина.
Первым делом, как и в прошлый раз, сорвала бумажную ленточку с парадной двери. А просто так. Не нравилось ей, что дом опечатан. Потом, пошарив в чашечке у лилии, нашла ключ от черного хода. Маленький секрет, про который мама сказала по телефону. Когда еще не знала о дочери правду. Теперь бы ключа от дома ей никто не доверил. Соня невольно усмехнулась. Она уже знала, что дом для нее потерян. Особняк стоимостью в полмиллиона долларов достанется многочисленному семейству Мошкиных. Сколько у него братьев, сестер? Пять? Шесть? Разместятся с комфортом. И Мошкины будут плодиться в этом доме, как мошки. Ее снова охватила злость. Ну нет на свете справедливости!
За последний месяц Соня научилась держать себя в руках. О, она многому научилась, и самообладанию в том числе! Теперь с усмешкой вспоминала, как кричала в первые дни после аварии: «У меня нет никакой сестры!» И требовала позвать милицию. Как глупо! А когда перестала кричать и признала, что Валерия говорит правду, поступила очень умно. К сводной сестре Соня не испытывала никаких нежных чувств. С какой стати? За место под солнцем надо бороться. Та жизнь кончилась для нее, Мошкин был прав. Осталось только найти хрустальную туфельку и надеть на ножку. Соня знала, что денег на счету много. Можно черпать и черпать бесконечно. Когда сняла первые сорок тысяч долларов, с трудом заставила себя остановиться. Деньги все равно не требовались в таком количестве. Тогда не требовались. А теперь ее ждет Олег. С деньгами. Они уедут отсюда. Или останутся в Москве. Затеряются в огромном городе, начнут новую жизнь.
А вот и туфелька! В банке с крупой! После той ночи, когда Соня влезла в дом, они же выясняли, что пропало, а не что появилось. Дом огромен, чтобы тщательно его обыскать понадобится не один день. Они не стали с этим возиться. Уверены были, что деньги со счета сняла Валерия.
Напоследок Соня еще раз прошлась по дому. Прощай, мама! Прощай, Паша Мошкин! Неудачник. Прощай, та жизнь. Да здравствует эта!
…В то время как мужчины выясняли отношения, Соня Летичевская стояла у банкомата, и чувствовала себя королевой без королевства. Хрустальная туфелька разбилась вдребезги, выскользнув из ее рук. Банкомат не выдал ей денег. Она уже дважды испытывала такое разочарование. Доступ к деньгам заблокирован. Счет Павла Мошкина заморожен. И уже нет разницы, кто это сделал. Все правильно. И логично. Она все учла, кроме одного: мертвым деньги не нужны. А труп Павла Мошкина теперь нашли.
И Соня Летичевская поняла, что все еще только начинается.
ПОСЛЕСЛОВИЕ К ЧЕРНОЙ СКАЗКЕ
Следователь Жуков Олег Максимович Соню в тот день так и не дождался. Телефон молчал, девушка не объявлялась. Следователь Жуков нервничал. А утром следующего дня поехал на вокзал и купил себе билет. На поезд. Потом отправился на дачу к знакомым Валентина, собирать вещи. Шел дождь, настроение было поганое.
Когда услышал звук работающего мотора, выглянул в окно и узнал машину Валентина. Тот поднялся на веранду, увидев Олега с сумкой в руке, буркнул:
— Вещи собираешь? Ну-ну.
— Может, посидим напоследок? Выпьем.
— Не буду я с тобой пить, Олег.
Тут только следователь Жуков сообразил, что Валентин руки ему не подал и даже «здравствуй» не сказал.
— В чем дело? — спросил настороженно.
— Думаешь, что вышел сухим из воды? И никто ничего не знает?
— Ты это о чем? — В горле у Жукова пересохло.
Валентин присел на плетеный стул вздохнул устало.
— Странная вещь получается. Вроде бы мне это и не нужно. Два убийства были совершены в соседнем районе, расхлебывать другим. Соня претензий ни к кому не имеет, бордель ликвидирован, звание очередное я получил, медалей на грудь мне навесили достаточно. Я герой. Почему же на душе так муторно? А, Олег? Максимович? Что вы мне на это скажете?
106 
