91 
— Ничего мне не будет. У нас в милиции дефицит кадров.
— Зато нервы потреплют. И тебе, и жене.
Алексей тоже вскочил, но Иванов-младший оказался проворнее. Он метнулся к Ольгиному номеру и стукнул в дверь. Алексей плюнул и опустился обратно на диван. Внимательно прислушиваясь к диалогу. Наконец, она его впустила, ключ со скрежетом повернулся в замке…
Минут десять он неподвижно сидел на диване. Потом спохватился: чего ж тебе еще? Все тайны раскрыты. Никто больше сюда не придет. Саша Иванов будет ночевать в номере у Ольги Минаевой. Костя Манцев строить планы. Ирина Сергеевна молча смотреть в темноту. Ему стало холодно.
Алексей поднялся, взял подушку и пошел в свой номер. Осторожно открыл дверь. В комнате было темно, Сережка посапывал носом, Саша лежала, отвернувшись к стене.
— Саша, — позвал он, — помоги мне, Саша!
Она сразу проснулась, села на кровати.
— Что случилось? Нагулялся?
— Пойдем в ванную, у меня лицо болит.
— Господи, Леша! Ночь на дворе!
— Кажется, у меня кровь… -жалобно сказал он.
Без лишних слов жена прошла вместе с ним в ванную комнату и зажгла там свет. Потом всплеснула руками:
— Леша? Ужас какой! Что это?
Леонидов глянул в грязное зеркало: ну и видок! На щеке три глубокие царапины, размазанная кровь. Ногтями он, что ли провел? Вот гад! И стукнул в глаз! Потому что синяк! Но Иванову досталось больше. Что успокаивает. И морально удовлетворяет. Но лицо! Что с ним теперь делать? К тому же, одежда испачкана остатками еды. На джинсах масляное пятно.
— Лешка, ты где был?! — всплеснула руками Саша.
— Подрался, — коротко сказал он.
— С кем?!
— У тебя вата есть? И йод?
— Где же я в темноте ее найду? Давай просто промоем царапины водой.
— Да чем угодно.
— Раздевайся и залезай в душ.
— Какой душ в четыре утра?
— А какая драка в четыре утра? Что, я с тобой с таким в постель лягу? Ты же пахнешь какой-то дрянью!
— Это шпроты.
— Где?
— На мне.
У нее от смеха задрожали губы. Алексей обиделся. Ей смешно! Он страдает, а ей смешно! Он же не виноват, что со стола на них с Ивановым посыпались грязные тарелки? Да, драка не получилась красивой. Но это не мешает ей быть настоящей. Мужчина подрался, а его за это не уважают! И даже заставляют мыться! Из-за того, что боевые раны смазаны шпротным маслом!
Дрожа от холода, он сбросил одежду. Тело сразу покрылось мурашками, отчего кожа стала похожа на апельсиновую кожуру. Слава богу, вода была горячей, и он быстро согрелся. Как хорошо! Через десять минут в ванную заглянула Саша.
— Леша, ты здесь уснул?
— Тебе-то что? — буркнул он.
— Выходи. Эх, джинсы жалко! Теперь на них останется масляное пятно!
— А щеку мою тебе не жалко? Тоже останется пятно.
— Кровь остановилась?
— Это же не пулевое ранение.
— Вылезай. Мне холодно, я в ночной рубашке.
— Залезай, — Алексей отодвинул занавеску.
— Ну, тебя! Четыре утра!
— Что еще не делают нормальные люди в четыре утра? Не принимают душ, не дерутся, не занимаются любовью…
— Ну, на счет любви я ничего не говорила, я только не люблю, когда мокро.
— Ладно, беги в постель, я сейчас.
Он постоял еще немного под горячими струями, закрыл воду и нашарил полотенце. Потом оделся и побежал в комнату. Упал в кровать и окунулся в знакомый запах ландышей. Саша подвинулась:
— Ты теплый?
— Да.
— Как всегда врешь! Холодный. Хитрый, на нагретое место!
— Иди сюда, — он притянул жену к себе.
— Что у вас там случилось? С кем подрался-то?
— Да ну их! Лучше поцелуй меня. И пожалей.
— Вот еще ребенок, — проворчала она, гладя Алексея по голове. — Бедный, бедный, несчастный Лешик. У нас болит щека, нам мордочку набили…
— Это я набил, — обиделся Леонидов, отодвигаясь. — Я!
— Ну, хорошо: мы мордочку набили… Постой. А зачем тогда тебя жалеть?
— У меня рука болит. Я слегка погорячился.
— Леш, давай спать?
— Спи. А я все равно не усну.
Саша отвернулась к стене, сладко вздохнула и через несколько минут уже дышала глубоко и ровно. Алексей понемногу успокаивался.
Все пройдет. И это тоже. Завтра он расстанется с этими людьми навсегда. Жаль, что недооценил Сашу Иванова. Жаль. С другой стороны: что бы это изменило? Главное: трупов больше не будет. Это главное. А все остальное… Сам же сказал: так устроен мир. Существующий порядок вещей не изменишь. Он сладко зевнул и закрыл глаза. Вскоре к нему пришел сон.
91 
