очень нудно 
29 
Впрочем, ему сейчас ничего не хотелось делать.
Времени было в обрез – всего лишь полчаса, чтобы поужинать, и надо ехать в аэропорт. Трижды прозвучал звонок, прежде чем в коридоре послышались шаги.
– Чего так долго? – пробурчал Коровин, хотя можно было и не спрашивать. Жена стояла, обернувшись коротеньким полотенцем, которого хватило лишь на то, чтобы прикрыть грудь да низ живота. Из разреза, поблескивая капельками воды, виднелось крутое бедро, с мокрых волос стекали струйки. Жена была моложе Валерия Павловича на пятнадцать лет.
– Да я ванну принимала, слышу звонок. Пока выбралась…
– Ты даже не спросила «кто там»! – начал заводиться Коровин. – Чужому мужику тоже в таком виде открыла бы?
Жена улыбнулась довольно нагло:
– А что? Мне нечего скрывать.
Она игриво отвела край полотенца, затем неловко поцеловала Коровина. Тот поспешил ногой захлопнуть дверь.
– Прикройся.
– Боишься, кто-нибудь увидит? – прошептала молодая женщина, прижимаясь к мужу теплой мокрой грудью.
– Не…
Валерий Павлович отстранился, поставил портфель на стул и сбросил пальто.
– Ты что, не хочешь? – в голосе жены сквозила обида. Сложив полотенце и забросив его на плечо, она с вызовом стояла посреди прихожей – нагая, мокрая, залитая ярким светом.
– Тебе бы только трахаться! – Коровин демонстративно обошел жену, давая понять, что ему сейчас не до забав.
Ужина, как водится, на плите не оказалось.
– Ты чего, есть не приготовила?
– Откуда же я знала, что ты рано приедешь?
Думала, приму ванну и приготовлю.
Валерий Павлович сдержался и не сказал заветное слово «дура», а может, сухость во рту помешала. Он открыл холодильник. Ничего такого, что можно было бы съесть сразу, не оказалось. Ругая министра, жену, самого себя, Коровин влил в кофеварку воды, засыпал две ложки молотого кофе поверх уже спитого, скопившегося в фильтре, и зло щелкнул выключателем.
– Бутерброды хоть приготовь!
– Отличная идея, – раздался томный голос жены. – Мы попьем кофе прямо в постели.
Валерий Павлович в сердцах пнул холодильник ногой. А его жена, так и не удосужившись набросить на себя хотя бы халатик, принялась резать хлеб возле незавешенного окна. Коровин распахнул морозильное отделение, будто там могло оказаться что-то пригодное для еды в сыром виде, и вынул бутылку водки, которая тут же покрылась инеем. Обжигающая прохлада бутылки манила его сейчас куда больше, чем тепло разгоряченной после ванны женщины.
– Ты что, пить собрался? – недовольным тоном спросила жена. Она знала, если Коровин выпьет, то непременно поскандалит с ней.
– Дура! – тут же выпалил Валерий Павлович. – Что, уже и посмотреть нельзя?!
– Да ты, козел старый, не туда смотришь! Я перед ним голым задом верчу, а он на бутылку пялится. Обидно, в конце концов! – она с силой воткнула нож в разделочную доску, пригвоздив к ней намазанный маслом ломоть хлеба, оттолкнула мужа и выбежала в комнату.
Оттуда послышался сдавленный, но специально рассчитанный на то, чтобы быть услышанным на кухне, плач.
– За козла ответишь! – без раскаянья в голосе крикнул Коровин, перебросив в руках бутылку.
Злость буквально переполняла Валерия Павловича, и даже если бы ужин был готов, он не смог бы проглотить ни кусочка. Больше всего на свете ему сейчас хотелось схватить жену, тряхнуть ее хорошенько, чтобы притворный плач превратился в настоящий, а затем надавать ей пощечины, чтобы она, наконец, заткнулась, испугавшись его гнева.
«Дура! Еще не знает, кем я скоро стану», – Коровин бережно положил бутылку в морозилку на твердое, как стекло, мясо и прикрыл дверцу.
Теперь можно и самому спектакль устроить. Все равно уезжать, так пусть жена думает, что психанул, хлопнув дверью. Пусть гадает, куда поехал – то ли по бабам, то ли напиться.
«Все равно от министра поздно вернусь».
Плач на несколько секунд утих, жена прислушивалась.
– Дура! Подстилка драная! – уже из прихожей прокричал Коровин и, путаясь в рукавах, стал надевать пальто.
– Ты куда? – в дверном проеме гостиной показалась жена, закутанная в колючий плед. Не накрашенная, со спутанными мокрыми волосами она выглядела ужасно.
– Пошла ты… – радостно ответил он, усаживаясь на стул и потуже затягивая шнурки.
– Ты куда?
– По бабам! Водку пить! – забыв взять портфель, Валерий Павлович выскочил на площадку и громко хлопнул дверью.
29 
