Последние отзывы

  51  

Сторож, которому предъявили для опознания трех мужчин примерно одинакового роста и те­лосложения, без малейших колебаний указал на Павла:

- Вот он. Он пробегал под окнами. Точно.

- Вы врете, - сказал Павел.

- Задержанный, попрошу без комментариев -оборвал его Герман. - Понятые, подпишите про­токол опознания.

Отозвав Горанина в сторонку, Завьялов ска­зал:

- Ты не имел права надевать на него эту куртку. На ней кровь. Разумеется, любой в этом слу­чае укажет на испачканную куртку, не обращая внимания на то, кто в нее одет.

- Не учи меня, - хмуро сказал Герман. - При Допросе будешь присутствовать?

- А разве мне можно?

- Хочешь сказать, что я нарушаю закон?

- Слишком уж часто, Герман. Есть такая по­говорка: закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло. Так вот, ты, по-моему, в это самое дышло просто-таки впрягся. А закон за тобой, как телега тащится. Только чтобы тебе было удобно.

- А если он признается в убийстве? - усмех­нулся Герман. - Я ведь понял, ты был у него вчера. Предупредить хотел, да? И это, по-твоему, по закону?

- Да, я у него вчера был. И меня вот что сму­щает: Павел узнал, что находится под подозре­нием, но от улик не избавился. Почему?

- Может, просто не успел?

- Это вряд ли. Времени у него было достаточ­но. На допросе присутствовать не буду, но могу я сказать ему два слова?

Герман нахмурился:

- Вообще-то, это не по закону. Только в моем присутствии.

- Эк ты, вспомнил! Теперь не по закону! Лад­но, валяй.

Они подошли к Павлу. Тот наконец осознал, что события сегодняшнего дня — не сон. Жесто­кая реальность. И словно оцепенел.

- Павел, ты ничего не хочешь мне сказать? - спросил Завьялов.

- Я вчера вам все сказал.

- А как объяснить находки?

- Я могу объяснить. Но мне все равно никто не поверит.

- А ты попробуй, - зло усмехнулся Горанин.

- Я никого не убивал.

- Так все говорят. Ты не оригинален.

- И вы тоже. Не оригинальны. Воспользовались служебным положением, чтобы в тюрьму меня упрятать.

- Много ты о себе воображаешь, парень. Советую по-дружески: чистосердечное признание облегчит участь. А то я тебе такой срок орга­низую, что ты из зоны выйдешь только к пен­сии. Если выйдешь. Там не любят таких упря­мых.

- Ладно, Герман, хватит, - вздохнул Завьялов, поняв, что разговора по душам не получится. - Проводи меня.

- Задержанного - в мой кабинет, - сказал Го­ранин охране и вслед за Александром направил­ся к выходу.

Возникла неловкая пауза.

- Куда сейчас? - спросил наконец Герман.

- Домой. Куда же еще.

- Тебе надо отдохнуть, Саша, - мягко сказал Горанин. - Займись похоронами. Я затянул немно­го с выдачей тела, ты уж извини. Но теперь все. Машиной матери я еще вчера позвонил. Утром они забрали Машу. И вот еще что, на следующей неделе поезжай-ка ты к Валюше. Займись учебой. Скоро филиал откроют. Жизнь продолжается. А? Разве не так?

- Да. Похоже, что так. Ну, давай.

Кивнув на прощание Герману, Завьялов напра­вился к автобусной остановке. На душе кошки скребли. Вроде бы все так, и все не так. Горанин молодец! И город ему поверит. А он, Александр, поверит ли?

...В доме у тестя с тещей собралась целая тол­па. Завтра приедут еще родственники, утром по всей области разослали телеграммы.

- У нас радость... - всхлипнула теща. - Нако­нец-то разрешили Машеньку похоронить.

Радость! Едва сдержался, чтобы не нагрубить.

В большой комнате стоял гроб с Машиным телом, но подойти к нему близко Александр так и не смог. Глянул с порога на застывшее лицо жены и словно издалека услышал:

- Завтра похороны...

День седьмой

Завьялов промучился бессонницей всю ночь. Его одолевали сомнения. Конечно, против Павла две веские улики: куртка, испачканная кровью, и орудие убийства. Ночью Павнов ходил в сарай, приятель, шедший из Мамонова, может подтвер­дить. Павел говорит, что было это около полуно­чи, то есть Маша еще была жива. Но что скажет этот приятель в кабинете у Горанина? Два часа для Германа - не вопрос. Если один визит Павла в больницу превратился его стараниями в «нео­днократные ночные посещения потерпевшей», то что уж говорить о двух часах разницы во време­ни? Можно считать, что Павел уже получил срок. Но если он врет? Павнов. Он ведь умница. Дипломированный юрист. Потому и побежал. По­нял, что значат находки: ломик со следами крови и испачканная куртка. Прямые улики. Это конец.

  51