76 
– А что за расспросы с утра пораньше?
– В том-то и дело, что пораньше. – Аленка зевнула в трубку. – Я вчера в два часа ночи до дому добралась, а сегодня Петька, ну бывший мой, я тебе рассказывала, минут двадцать как меня разбудил. В субботу, в полдесятого утра, ты можешь себе представить? И знаешь зачем?
– Наверное, сказать, что ты вчера была неотразима, – предположила я.
– Ага, счас! Спрашивал, где тебя найти и какой у тебя номер телефона. Ты когда с ним познакомиться успела?
– Я не успела с ним познакомиться.
– Да? А откуда он тогда знает твое имя?
– Может быть, слышал, как ты меня звала?
– И заинтересовался таинственной незнакомкой. Ой, девушка, что-то ты темнишь! Так давать твой телефон-то или не давать?
– Ну дай. – Я постаралась ответить равнодушно, хотя сердце затрепыхалось пойманной бабочкой.
– Ну дам. Только учти, бабник он еще тот, после меня у него уже штук шесть подружек сменилось.
– Да ладно, я не рвусь в его коллекцию, – промямлила я.
Вот научилась врать-то, а? Поздно предупреждать. Я уже в этой коллекции. Ладно, пусть будет как будет. Если позвонит – поговорим.
– Ну и правильно. Ты у нас женщина почти замужняя. У Витьки долго пробудешь?
– Да побуду с часок.
– Ага. А я в четыре приду, я ему блинчиков с мясом навертеть пообещала, приготовлю и приду, ты ему скажи, ладно?
– Ладно, – согласилась я.
– Эй, а что так вяло? Ты там не заревновала, невеста?
– Нет, конечно. Ревнуют, когда любят. Пока.
По случаю выходного дня в больнице снова царила вольница. Охранник, в будни строго охранявший загородку, сквозь которую просачивались посетители, теперь сидел на диване, смотрел кино по телевизору и даже не повернул головы в мою сторону. Я поднялась в палату. Пенкин лежал на кровати и читал книжку про Волкодава. Сосед-киргиз спал, укрывшись с головой. Второй сосед, молчаливый дядька с ободранным лицом, кивнул, здороваясь, и вышел из палаты. Еще две кровати стояли пустыми.
– Привет, – села я возле Пенкина. – Что читаешь?
– Так, сказку. Фантазию про супермужика: сильный, смелый, молчаливый и верит в матриархат. Аленка дала почитать.
– Интересно?
– Ей понравилось, а по мне – полная ерунда. Бабские бредни. Что ты мне принесла поесть?
– Ты знаешь, мне некогда было готовить, я в гастроном забежала. Вот, отбивные тебе купила, салатик развесной и сок апельсиновый. К четырем часам Аленка придет, она для тебя блины с мясом стряпает.
– А! Это хорошо.
Пенкин взял корытце с овощным салатом и начал есть. Кусочки капусты запутались в усах. Ломтик огурца сорвался с вилки и упал к нему на живот, оставив на серой футболке масляное пятно.
– Надо же, уронил, – удивился Пенкин, подобрал огурец и сунул в рот. – Ну расскажи, какие у нас новости?
– Да так. Я в передаче снялась, «Образ бабочки» называется, там мне помогали свой стиль найти.
– Нашла? – Он поднял глаза от корытца с салатом. – То-то я смотрю, у тебя вроде прическа изменилась.
– Да, меня немного подстригли и покрасили.
– Тебе идет, – кивнул он, доскребывая салат с донышка.
– Слушай, – вспомнила я, – я давно тебя спросить хотела, мама у тебя актриса?
– Сейчас да. Она тридцать лет в Воронеже в школе проработала, завучем. Русский и литературу преподавала. А когда отец умер, на пенсию вышла, квартиру продала и ко мне приехала. Уговорила нас с Зиной, добавила денег от воронежской квартиры, и мы купили трехкомнатную на троих. А потом Зина от меня ушла. Сказала... В общем, грубо очень сказала, я от нее таких слов не ожидал. Маме пришлось «скорую» вызывать, укол делать.
– В общем, выжила мамочка твою жену. А теперь велит на мне жениться.
Пенкин хмыкнул неопределенно и отложил пустое корытце, приглядываясь к отбивным.
– Слушай, Вить, давай поговорим.
– Давай, – согласился он, – начинай.
– Может быть, выйдем? Разговор серьезный, я хочу, чтобы ты меня слушал, а не жевал.
– Ну, давай выйдем. – Он довольно ловко скинул ноги с кровати и встал, хоть и осторожничая, но вполне уверенно.
– Я смотрю, ты выздоравливаешь, – заметила я. – Когда выписывают?
– Хирург сказал, через недельку.
Мы вышли в холл и сели возле фикуса. Я помолчала, собираясь с духом, и заговорила, глядя в пол:
– Вить, я хотела тебе сказать... Я не пойду за тебя замуж. Не смогу.
76 
