81 
– Катишься, значит? – приняла я к сведению сообщение Станислава Андреевича. – Ладно, завтра выясним куда.
Бабенко Станислав Андреевич совершенно не был похож на козла. Скорее, на суслика. Или на морскую свинку: мелкий, белобрысый, с мигающими глазками под покрасневшими веками. Придя к назначенному им часу, я попала в разгар школьной перемены и минут десять плутала по трем этажам, пытаясь отыскать нового классного руководителя Никиты сначала в учительской, а потом в обоих кабинетах истории. Нашелся он в школьной столовой, когда уже прозвенел звонок, детвора начала разбегаться по классам и один из школяров на мой вопрос, не видел ли он учителя Бабенко, махнул в сторону столовой. В полупустой столовой, где обедала продленная группа «второсменников», взрослых было четверо: полная брюнетка, сопровождавшая учеников, две поварихи в накрахмаленных марлевых колпаках и блондинистый парень, сидевший у окна с пирожком и стаканом компота.
– Станислав Андреевич? – подошла я к нему.
– Да. – Он чуть не подавился пирожком. – А в чем дело?
– Я мама Никиты Калитина. Вы просили меня зайти в школу.
Я села за стол напротив Стасика, на Станислава Андреевича он никак не тянул, молодой совсем, вчерашний студент.
– А... Никита говорил, что зайдет бабушка.
– Так получилось, что смогла прийти я. Да и к лучшему – наша бабушка не набегалась бы, разыскивая вас по этажам.
– Извините. – Стасик запил смущение компотом. – Я время не рассчитал. Дети в столовую набежали, пришлось стоять в очереди.
«И ты решил, что старушка пусть ждет тебя под дверью кабинета каких-нибудь, – я взглянула на круглые часы, висевшие на стене столовой, – пятнадцать минут». Впрочем, вслух я этого не сказала.
– Станислав Андреевич, если уж я вас здесь разыскала, скажите мне, что не так с моим сыном?
– Он дерзит. И не выказывает уважения, – собрался с мыслями Стасик.
– Это в то время, как вы его чмырите? – уточнила я.
– Не понял!
– Никита мне вчера несколько раз повторял, что вы его чмырите.
– Глупости! Никто его не чмырит! – запротестовал педагог, прекрасно ориентируясь в жаргоне. – Я его вызываю к доске и задаю вопросы по программе. И если он не может ясно ответить, выглядя при этом последним тупицей, позорится перед девочками, то это его проблемы!
– И часто вы его так позорите перед девочками?
– То есть?
– Часто к доске его вызываете? Я дневник вчера полистала – четыре двойки за четыре недели.
– Пусть учит историю!
– Пусть. Станислав Андреевич, вы что, объявили моему сыну войну?
– Что? – Он начал подниматься из-за стола, а потом сел обратно. – Нет.
– А мне кажется, что объявили. Перед классом его позорите, двойки ставите и ждете, что он от этого полюбит ваш предмет. Слушайте, вы же сами не так давно были школьником. Сколько вам лет, двадцать три?
– Двадцать четыре. При чем здесь мой возраст?
– Ну вы же еще не забыли, каково это – учиться в школе. Вот вы, разве вы никогда не спорили с учителями?
– Я учителей уважал, – блеснули глазки из-под белесых бровей. – И никогда не одобрял своих одноклассников, которые мешали учебному процессу. И вашему Никите я не позволю мне мешать.
– Ох, Станислав Андреевич, не по-взрослому это. Девочкам ведь пятерки просто так ставите, а мальчишек гоняете. Почему?
– Знаете, наш разговор вышел за рамки. Вы на что намекаете? Что вам наговорил про меня Никита? Он все врет!
Стасик все-таки вскочил из-за стола, повышая голос. На нас уже стали оглядываться дети, хихикая, и воспитательница шикнула на них, успокаивая.
– Станислав Андреевич, что это с вами? – спросил глубокий женский голос, и мой Стасик поник, сдуваясь.
– Вот с родителями... с мамой Калитина из восьмого «А» беседую.
Я оглянулась: возле меня стояла завуч Евгения Петровна. Точно, а я и забыла, что она здесь работает! Евгения Петровна, помимо работы в школе, была активным дилером в нашей с Угловым сети, и мы раньше частенько встречались с ней на инструктажах.
– Здравствуйте, Лариса Владимировна, – кивнула мне завуч. – Вы вернулись из Москвы?
– Здравствуйте. Я в отпуск приехала. Заодно в школу зашла, с новым классным руководителем познакомиться.
– Понятно. Когда закончите разговор со Станиславом Андреевичем...
– А мы уже закончили, – решила я.
81 
