70 
Всадники спешились перед калиткой дома Солоницына. Болдырев рывком отворил калитку, ведя коня в поводу.
Неизвестно откуда возник бородатый дворник. Болдырев отпихнул его и направился к дому, за ним — сотрудники.
Привязав коней к стойке крыльца, он легко взбежал по ступенькам. Подергал дверь — заперто. Громко, нетерпеливо постучал…
А в горнице были Солоницын и Чаплицкий.
Настороженно прислушались к стуку. Чаплицкий незаметно выглянул из-за занавески в окно. Увидел дворника, размахивавшего руками.
Контрразведчик схватил свой «лефоше», быстро поднялся по лесенке, ведущей на второй этаж, и подбежал к окошку.
Осторожно раскрыв его, увидел внизу трех лошадей…
Чекистов Чаплицкий не видел — они уже вошли в дом вместе с Болдыревым.
— Чека! — грозно сказал Болдырев. — Ну-с, гражданин купец Солоницын…
Солоницын, отворив дверь, испуганно попятился в залу.
— Заходите, заходите, гости дорогие, — затараторил он. — Гражданин Болдырев, милости прошу…
А сам краешком глаза посматривал на лестницу.
— Кто из посторонних имеется в доме? — спросил Болдырев, держа в руках револьвер и внимательно, очень придирчиво осматривая помещение.
Солоницын испуганно перекрестился на образа, сказал нарочито громко:
— Господи помилуй, господи помилуй! Да что вы, гражданин Болдырев, Андрей Васильевич! Никаких посторонних сроду не было и нету!..
— Сейчас дом обыщем, проверим! — предупредил Болдырев. — В случае чего — держись, купец…
— Да что вы, Андрей Васильич! — еще громче завопил Солоницын. — Господом богом клянусь, пресвятой богородицей — нету никого… и быть не может!..
Войдя в роль, он продолжал часто креститься и при этом выразительно — головою, глазами, подбородком — указывал Болдыреву на лестницу на второй этаж. И еще подмигивал так, что глаз утопал в мясистом мешке щеки.
— Стой на месте! — скомандовал ему Болдырев. Повернулся к чекистам: — Черемных, давай во двор, под окна, возьми в наблюдение! Лесин — за мной!
И он решительно направился по лестнице на второй этаж.
Чаплицкий его дожидаться не стал. Он вылез через узкое оконце на карниз. Как раз в тот момент, когда Черемных, получив приказание Болдырева, вышел на крыльцо.
Мгновенно сориентировавшись, Чаплицкий прыгнул сверху прямо на спину одного из коней, сорвал повод с крыльца и, выстрелив через плечо в сторону двери, бросил вставшего было на дыбы коня к забору.
Черемных торопливо выхватил из кобуры наган, выстрелил, но вгорячах промахнулся.
А Чаплицкий, разогнавшись, заставил коня совершить невероятный прыжок через высокий забор.
И исчез.
Черемных добежал до калитки и выскочил в переулок — в конце его он увидел лишь столб пыли.
Черемных помчался к коновязи, к нему присоединился Лесин. Они быстро отвязали коней и бросились в погоню…
Болдырев, пнув от злости ногой по затейливой балясине крыльца, вернулся в дом.
С обыском Болдырев провозился часа два.
В комнате, где жил Чаплицкий, был полный раззор. На столе валялись оружие, патроны, документы.
Особое внимание Болдырева привлекли две схемы, исполненные от руки, но очень профессионально.
Одна схема указывала расположение водолазных ботов и лихтера «Труд» на рейде Архангельского порта. Стрелками были нанесены морское течение и направление ветра.
На второй схеме был маршрут хлебного каравана.
Болдырев подозвал Солоницына, испуганно съежившегося в углу.
— Это что? — он показал на схемы.
Купец воздел руки к небу:
— Истинный Христос, не знаю, Андрей Васильевич, — нешто моего ума это дело?
— А прятать у себя под крылышком контрреволюционного гада — это твоего ума дело?
— Дак ведь знаете ж вы его, голубчик, Андрей Васильевич, гражданин Болдырев… — чуть не плакал Солоницын. — Под пистолетом меня держал… Сколько он кровушки пролил — ему меня прихлопнуть, что высморкаться!
Болдырев зловеще пообещал:
— Вот теперь трибунал тебе кровушки добавит… Поставят тебя к стенке по всем правилам.
Солоницын скорее рассердился, чем испугался.
— Рассердясь на блох — да и шубу в печь! — бросил он. — Нешто по уму это? Я ведь показывал тебе, где он, супостат бесовский!
Болдырев ехидно заметил:
— У тебя другого выхода не было. Ты мне лучше скажи, откуда у него эти карты?
70 
