130 
То, о чем теперь говорила Дина, мне было внове: я никогда не интересовалась историей человечества последнего тысячелетия – слишком много было в ней грязного и жестокого. О концлагерях я, впрочем, узнала во время обучения в колледже. Я знала, что есть садисты – любители именно таких Реальностей; они создавали для себя лагеря с заключенными и наслаждались в них безнаказанной жестокостью и зверствами, по я никогда не брала заказов на оформление этих Реальностей.
– Спасибо вам. Дина. Я поняла теперь, что приход Антихриста и все связанное с ним подготавливалось с очень давних времен. Мало кто понимает это. Пожалуй, только христиане. Дина, а вы христианка?
– Да. Я верую в Иисуса Христа, настоящего Мессию, который приходил на землю две тысячи лет назад. И год назад я была крещена на Острове смерти. А ты, сестра Пророчица?
– Я была крещена еще младенцем. В раннем детстве меня воспитывали бабушка и дедушка – настоящие христиане, русская и грек. Воспитывали в православном духе. А потом я попала в руки современных воспитателей и меня стали переделывать под обычную девочку-планетянку. Меня насильно сделали человеком этого мира. Но, должна признаться, со временем я и сама захотела быть как все и страдала, когда чувствовала свою непохожесть на других. Потом в моей жизни снова появилась моя бабушка и все стало постепенно меняться. Может быть, начало действовать таинство крещения? Не знаю. Но больше всего своим прозрением я обязана людям: бабушке, монахам, просто хорошим честным людям, чудакам не от мира сего, с которыми меня столкнула судьба. Я сама не заметила, как случайности, можно сказать приключения, вдруг посыпавшиеся па меня, стали обращаться чудесами. И однажды, совсем недавно, я проснулась утром другим человеком. Это произошло после того, как я выжгла печать Антихриста. Мне и теперь многое еще так непонятно, так сложно для меня. Но одно я знаю точно: я – христианка. Очень плохая, неуклюжая – начинающая христианка, так сказать.
– Главное с нами произошло по Божией воле, а теперь нам надо проявить собственную волю и учиться быть настоящими христианами. Скоро экологисты с клонами оставят остров и Айно откроет свою школу. Тем, кто еще не просвещен, он расскажет о Христе и всех нас научит, что нам делать в ближайшее время. Каждый получит от него свое послушание, и мы разойдемся по миру. После этого Айно пойдет с проповедью к другим людям.
– А его ученики живут потом общинами?
– Айно говорит, что для объединения в общины они еще духовно не доросли: каждый из асов слишком долго жил один, считаясь только с собой. Нам трудно уживаться вместе подолгу.
– Но ведь есть еще тайные христианские общины, целые поселения, живущие христианской жизнью. Ученики Айно могли бы присоединиться к ним.
– Что-о? Это правда, сестра Пророчица?
– Правда. Я сама гостила в такой общине?
– Слава Тебе, Господи! Айно говорил нам об этом. Я ему верю всей душой, но все-таки это звучало прекрасной сказкой… Теперь твоя очередь рассказывать, сестра! Скажи мне главное: в этой общине есть дети?
– Да, и, по-моему, их даже слишком много, если исходить из числа взрослых.
– Милая сестра Пророчица, да ведь так и должно быть! Дети – это, может быть, самое главное дело христиан на земле и нынешнее время! Дети, воспитанные в Боге, с чистой душой и ясным разумом, целомудренные и здоровые, – это единственное, чем христиане могут остановить процесс искажения и уничтожения человечества, сохранить здоровый генофонд. Клоны бесплодны и живут недолго, всего до пятнадцати-шестнадцати лет, а выполнять простейшие команды их можно обучить только к четырнадцати годам. Но если христиане не станут рожать и воспитывать детей, как им заповедано Богом, то на смену им придут полчища коротко живущих клонов и заполнят землю.
– А у вас есть дети, Дина?
– К сожалению, нет и не может быть: я слишком долго работала с радиацией. А я их так люблю… Расскажи-ка мне побольше о детях!
Дина жадно слушала все, что я ей рассказывала о ребятишках в общине матери Ольги. Она даже помолодела: вместо изможденной старухи сейчас рядом со мной сидела радостная, бодрая женщина средних лет. Ее интересовало все: как были дети одеты, что они ели, как молились и во что играли. Я даже спела ей вполголоса песенку о лошадях… Ее измученное лицо посветлело, разгладились резкие, почти черные морщины. Глядя на нее, я подумала, что из нее могла бы получиться замечательная бабушка. Именно поэтому я решилась и дала ей адрес моей бабушки. Я ей сказала, что в одной усадьбе в Баварском Лесу одиноко живет очень мул рая и симпатичная старая леди, с которой ей, Дине, стоило бы познакомиться – они обязательно найдут общий язык. Что это моя бабушка, я Дине не сказала.
130 
