155 
Я подумала немного, потом вернулась и принялась сердито выдергивать из земли и оттаскивать» сторону сухие елки.
– Ты очень противный, – сказала я Леонардо.
– А ты очень резвая и нетерпеливая.
– Ты мог бы все это сделать сам, а потом догнать меня.
– Ну да. И найти на краю дороги твои молодые свеже обгрызенные косточки. Я уверен, что в этих местах не только естественные хищники расплодились, но еще и монстры к ним прибавились. Нет, кара Сандра, одну я тебя по этим горкам гулять не пущу!
Мне сейчас было не до споров. Я замолчала, и начала еще яростнее раскачивать крепко сидящие в каменистой земле смолистые еловые стволики. Интересно, чем это дядя Леша заколачивал их в землю?
Расчистив проезд для джипа, мы перегнали его к началу лесной дороги, а сами вернулись, чтобы восстановить маскировку. Невыносимый Леонардо решил еще заменить рыжие, наполовину осыпавшиеся елки свежими, зелеными. Он немного углубился в лес, срубил там несколько небольших елочек и подправил ими живую изгородь.
И вот наконец-то он взялся за руль! Я уже давно к этому времени сидела в кабине и даже стала успокаиваться. Я убеждала себя готовиться к худшему, надеясь на лучшее. Это вообще могла быть не дорога к горному озеру, а тайная тропа контрабандистов или даже бандитов. Наконец, бабушка и все наши могли за это время покинуть горное убежище и уйти в другое место. Хорошо, что Леонардо заставил меня остановиться и заняться сухими елками – это меня отрезвило, и теперь я была ко всему готова.
А дорога, попетляв по лесистым горам, нырнула в ущелье и вынырнула из него на берегу озера. Мы вылезли из джипа и огляделись. Отсюда уже оба дальних берега скрывались в тумане, а по берегу вправо уходила асфальтовая дорога, вся в трещинах, в россыпях камней, проросшая травой и кустарником. Но по ней можно было ехать, и мы поехали. Дорога все время шла вверх, оставляя все дальше внизу темную поверхность озера. Я напряженно глядела вперед и поэтому почти не удивилась, когда дорога уперлась в гладкую скалу с ржавыми железными воротами в ней.
– Первая дверь! – сказала я, доставая бабушкин ключ. Сердоликовые бусы так и остались прицепленными к его кольцу. Руки у меня дрожали.
– Давай я открою, – сказал Леонардо. – Замок мог проржаветь.
– Нет, первую дверь я должна открыть сама. Господи, благослови!
Ключ повернулся легко, как будто замок недавно смазали. Двери отворялись внутрь туннеля. Перед нами открылся совершенно черный коридор. Мы сели в машину, включили свет и осторожно поехали по нему. Туннель был не очень длинный и уперся в еще одну двухстворчатую дверь. И этот замок открылся легко.
После туннеля дорога продолжала круто идти вверх, петляя между утесами. В одном месте мы увидели узкий водопад, падавший прямо на дорогу*
– Давай хорошенько вымоемся и хоть немного помоем джип. Неудобно являться к твоей бабушке замарашками на серой от пыли машине.
– Леонардо! Я не хочу никаких задержек!
– Ну, кара Сандра, рассуди сама, что подумает бабушка, если ты бросишься к ней такая пыльная, измученная, издерганная и, прости меня, немножко, ну совсем чуть-чуть, вонючая.
– Ты на себя посмотри и к себе принюхайся!
– Вот я и говорю: нервная, грязная, на пыльной машине и с вонючим женихом, – говоря это, Леонардо уже доставал из своей дорожной сумки полотенце, мыло и вольную одежду – белые брюки и синюю майку.
Он подошел к водопаду, сбросил одежду и остался в одних трусах. Я отвернулась, чтобы не смущать его, и достала из своей сумки спортивный костюм ди Корти-старшего и его шелковое белье – изысканное и ветхое.
Купанье под водопадом не только освежило меня, но и остудило мою голову. Когда я вытерлась и оделась, я уже без всяких споров присоединилась к Леонардо и стала мыть наш старенький джип.
– Я думаю, бабушка обрадуется, когда увидит свою старую машину чистой и ухоженной, правда, мио Леонардо?
– Конечно, кара Сандра. Вот за что я тебя люблю, так это за то, что ты все понимаешь, с полуслова и почти никогда со мной не споришь.
– Но ведь ты бываешь иногда прав, мио Леонардо!
– Погляди-ка, джип стал как новенький, да ты и сама теперь прекрасно выглядишь.
– Теперь от меня не воняет?
– От тебя, кара Сандра, как от птички, никогда ничем не пахнет. И вот что я тебе еще скажу: вид у тебя теперь такой, что поверить нельзя, будто ты два года провела на каторге. А то рванулась бежать пыльная, растрепанная, будто я тебя на буксире за машиной тащил. Бабушку только пугать!
155 
