Если я покину политику, я займусь психикой женщины и ее стилем. Или, другими словами, состоянием души и обликом. Не отдельно первым и отдельно вторым, и не «или-или», а именно так, слитно: обликом и состоянием души. Они у нас связаны теснее, чем мы думаем, и форма влияет на содержание так же, как содержание влияет на форму.

У меня есть подруга. Вроде бы Бог ничем не обидел: ни характером, ни внешностью, ни деньгами. Но незаметно все, кроме денег, куда-то ушло. Она превратилась в тетку: глаз потух, располнела, во рту блестят золотые коронки, на голове пылится археологический сессун – стрижка, завезенная в семидесятых годах в Советский Союз французской певичкой, давно и благополучно всеми забытой. Я люблю свою подругу и однажды не вытерпела и устроила ей скандал. Потребовала, во-первых, поменять золотые коронки на фарфоровые. Во-вторых, иначе подстричься. Сейчас есть гели, пены, можно из трех волосинок изобразить что угодно. Пусть даже тебе стрижка не будет идти, но пусть прическа поживет своей стильной жизнью, более современной, чем ты сама, а за ней, глядишь, и ты подтянешься. Со мной, например, так и получилось. Сначала я радикально разобралась с педагогическим пучком. Села в парикмахерское кресло, зажмурилась: режьте! А после потихоньку сочинялись и иной гардероб, и иной мужчина, и иной сценарий судьбы. В-третьих, потребовала освободить уши от висюлек. Лицо – не елка. Есть очки? Довольно очков. В-четвертых, убрать эту жлобскую золотую оправу. Подобрее, поовальнее, оправа потемнее, роговая. Очки очень много значат в создании образа. Я сама очень долго носила очки в узенькой оправе. Мне было удобно: когда смотришь вблизи, можно спустить очки на нос. И один политтехнолог сказал:

– Очень жесткий образ. У вас и так короткая стрижка, у вас и так темная одежда, вы и так худая. Вес не изменить, стрижку тоже, остаются очки. Надо смягчить образ круглыми очками. Что-то от Гарри Поттера. Другим это повредит. Вам – нет.

Политтехнологу я не поверила, пока не увидела ведущую телепрограммы «Слабое звено». Мне предлагали вести эту игру. Неужели у меня в этой оправе такой же стервозный вид?

Я стала носить круглые очки. Первые были очень большие. Я в них походила на летучую мышь. Потом нашла оптимальный вариант а-ля Джон Леннон. Правда, резко стала похожа на японского императора. Ну и ладно. В конце концов, кто у нас в курсе, как выглядит японский император?

Подруга послушалась и начала преобразовываться. Коронки поменяла. Купила итальянские очки, хипповые дальше некуда, такие смешные, элегантные и хулиганистые. Но изменить радикально стрижку не решилась. Сделала что-то компромиссное, ни то ни се, ни два ни полтора. В результате через полгода съехала на проклятый сессун. Очки поломались, напялила очередные золотые. Опять начала покупать программные тряпки марки «антисекс» вроде широких клетчатых штанов с начесом, потому что «тепло и удобно». Я отступилась, признав свое поражение, но не могла внятно себе объяснить, почему так происходит, пока мой муж не решил похудеть. Во время беременности я набрала двадцать килограммов, и он вместе со мной в знак солидарности прибавил столько же. Я от своих избавлялась с трудом, Володя же на глазах приобрел нужную форму без всяких усилий: в клуб не ходил, целлофаном не оборачивался, марафоны не бегал. Я потребовала открыть секрет. Муж секрет открыл: надо представить внутри, кем ты хочешь стать, и чтобы этот кто-то поселился в тебе. А дальше уже автоматически начинаешь более аккуратно есть, более активно двигаться и так далее. А главное, тело и душа, живя в новом образе, меняют энергетику. И я поняла, почему подруга съезжает в идиотскую советскую форму: ее душа никак не изменилась и тянет обратно.

  51