очень нудно 
75 
— А как вы к этому пришли?
— О! Это длинная история!
— Но вы обещали мне ее рассказать.
— Рассказать… — Дмитрий Александрович тяжело вздохнул. — Рассказать…
— Вы ведь не родились знатоком и любителем коллекционного вина. Или… Родители, да? Они вас приобщили?
— Нет, что ты! — грустно рассмеялся Воронов. — Родители мои были людьми обеспеченными, но, скажем прямо, не интеллигенты. Голубой крови во мне нет ни капли. Торгаши, — пожал плечами Дмитрий Александрович. — Отец — директор универмага, мать заведовала продуктовым складом в дорогом ресторане. Дом у нас был — полная чаша, но все как-то без эстетства. Золото, камни — да. Холодильник забит дефицитом. Но по-простому. Пироги, студень, водка да сервелат с икрой. Обильные застолья, много гостей. Все — люди нужные. Отец мой пил много, поэтому и я, собственно… — Он осекся.
— Вы что, пили?
— Было время — пил. И крепко пил. Ребенком я был избалованным до крайности. В институт меня тоже «поступили». — Он усмехнулся. — Хотя учился я всегда хорошо. У меня от природы отличная память, хорошо развита интуиция. Но для элитного вуза одних знаний и памяти мало. Да и я был с ленцой. Помогли. Папа хотел сделать из меня юриста. Ему очень уж нужен был адвокат, — Дмитрий Александрович улыбнулся. — На спиртное я крепко подсел еще в школе. В старших классах. В доме его было — залейся! Да и отец всегда приглашал: иди, Димка к столу, посиди с нами. Наливали. Вино отец не признавал, только водку. И пиво.
— Водка без пива — деньги на ветер!
— Вот-вот. Есть у меня друг — француз. У себя на родине большой человек, владелец сети магазинов. Так вот это была первая фраза, которую он выучил по-русски. Я его встретил в аэропорту, поселил в лучшую гостиницу, организовал экскурсию по городу. На следующий день приходит ко мне в гости и с порога говорит на ломаном русском: «Водка без пива — деньги на ветер!» Я ему изысканную трапезу готовил, с лучшими французскими винами, а он закатился ночью в ресторан, подцепил там девочку, мигом обзавелся «друганами» и наутро уже был в доску русский. А лучше сказать, в стельку. Иностранцы моментально проникаются русским духом, не они нас, а мы их в свою веру перекрещиваем. У них культ работы, у нас культ отдыха. А отдыхать всегда приятнее.
— А вы-то почему на вино перешли?
— А сколько можно пить? — сердито спросил Воронов. — Чувствую: пропадаю. Еда, машины, женщины — ничто не доставляет удовольствия, если не полито обильно водкой. В турпоездке из бара в бар. Достопримечательности не интересны. Музеи, картинные галереи… Отдых — это когда тебе не мешают пить, когда утром не надо на работу. Вот как мы понимаем отдых. Во время экскурсии в Каир чуть с ума не сошел, было такое. Не подумал, что Египет страна мусульманская, не подготовился. Только и думал, что о возвращении в отель, где все включено, в том числе и спиртное в неограниченном количестве. На Машу наорал, на экскурсовода, на водителя. Раздобыл пива, но что мне тогда было пиво? — он усмехнулся. — Правда, давно это было. Очень давно. Маша, конечно, страдала. Никто не понимал, почему я на ней женился. Ведь столько было женщин!
— Елизавет Петровна рассказывала.
— Лиза? Я всегда знал: далеко пойдет, — усмехнулся Воронов. — Умница, круглая отличница, сила воли огромная. И предприимчивая. Только парни ее не любили. Так она однажды сказала: «А мне на это наплевать! Заработаю кучу денег и куплю любого!» Ох, как она меня добивалась! Напоить пыталась…
— Да ну?
— Пыталась… Нрав у меня был буйный, я знал, что с Лизой мы не уживемся. Хотя маме она нравилась. Но это невозможно. Даже если бы она осталась единственной женщиной на земле, я бы к ней не подошел. Она ж не женщина — полководец. Вечно на войне, вечно чего-то добивается. Рядом с ней не будет покоя, здесь либо встать под ее знамена, либо сбежать. А Маша была доброй женщиной. И очень умной. Лиза тоже умна, но она эгоистка. Это ум другого свойства. Такие люди всего добиваются, они правят миром, но они одиноки. Рядом с ними холодно. А у меня всегда была развита интуиция. Две сильные личности — это не семья, даже если они состоят в законном браке. Лизе надо искать человека мягкого, покладистого, который согласен стать номером два. И мне тоже. Я понял, что сильнее, чем Маша, меня любить не будет никто, и женился на ней. И оказался прав. Только она знала мою тайну. Знала, что я пью. Плохо мне стало, когда бизнесом занялся. Я не знал другого способа расслабляться, только водка. А нервы трепали. И здорово. Один визит в налоговую чего стоил. А уголовное дело, которое на меня завели? Я ведь чуть в тюрьму не сел. И все нервы, нервы. И — водка. Выпить, забыться. В конце концов сердце не выдержало. Инфаркт. Маша жила у меня в палате, выхаживала. Скольким я ей обязан, Господи-и-и! И вот ее нет. У меня такое ощущение, что я долг свой так и не вернул. Не успел.
75 
