очень нудно 
59 
– Этому я не верю, – решительно заявил Провони.
– Почему? – Фроликсанин обследовал его мозг – проворно, однако и со свойственной ему тактичностью. – А, понятно, – сказал он. – Тебе известно, что водородные бомбы можно создать задолго до того, как наладится межзвездное сообщение. Ты прав. – Он сделал паузу. – Ну ладно. Мы позволяем себе вовлекаться, только когда просьба о помощи приходит с корабля, пригодного для межзвездных перелетов. Потому что цивилизация, находящаяся на этой стадии развития, потенциально опасна для нас. Ведь они нашли нас. И от нас требуется какой-то отклик… как, кстати говоря, и в вашей мировой истории, когда адмирал Перри пробил стену, окружавшую Японию, – и целой стране пришлось модернизироваться в какие-то несколько лет. Помни об этом: ведь мы могли бы просто убивать каждого астронавта в его межзвездном корабле вместо того, чтобы выяснять у него, что мы можем предпринять для стабилизации его культуры. Ты просто не поверил бы, если бы узнал, сколько различных культур охвачено войнами, борьбой за власть и засильем тираний… некоторые из них куда более развиты, чем ваша. Но вы удовлетворили нашему критерию: вы разыскали нас. Поэтому я здесь, Торс Провони.
– Мне совсем не нравится то, что ты говорил об истребленных животных. – Он думал о шести миллиардах Старых Людей. «Не поступят ли и с ними так же? – задумался он. – Не поступят ли они так со всеми нами – Новыми Людьми, Аномалами, Старыми Людьми, Низшими Людьми, – не прикончат ли они нас, чтобы унаследовать нашу планету со всем тем, что было создано руками человека?»
– Торс Провони, – обратился к нему Морго, – позволь, я разъясню тебе два пункта, которые наверняка помогут разрешить твои сомнения. Во-первых, мы уже много столетий знаем о вашей цивилизации. Наши корабли входили в атмосферу Земли и скользили там еще во времена китобойных лодок. Если бы мы захотели, то в любой момент могли бы занять ваше место; тебе не кажется, что куда проще было бы разгромить «тонкую красную линию», алые мундиры, чем противостоять кобальтовым и водородным тактическим ракетам, что нас ожидало бы – собственно, и ожидает – теперь? Я прислушивался. Несколько ваших сторожевых кораблей слоняются где-то неподалеку от того места, где мы начнем подвергаться воздействию гравитационного поля Солнца.
– А во-вторых?
– Мы будем красть.
– Красть! – Провони был ошарашен. – Что красть?
– Ваши бесчисленные игрушки: пылесосы, пишущие машинки, трехмерные видеосистемы, компьютеры – в обмен на то, что разделаемся с тиранией, мы там немножко поболтаемся, получая, если возможно, работающие образцы или их описания: все мыслимые растения, деревья, лодки, рабочие инструменты; вы подскажете нам.
– Но ведь технологически вы далеко впереди нас.
Явно польщенный, Морго пояснил:
– Это неважно. На каждой планете каждая цивилизация разрабатывает уникальные, идиосинкразические инструменты, методы, теории, игрушки, кислотостойкие цистерны, карусели. Позволь мне спросить: предположим, тебя переместили бы назад, в Англию восемнадцатого столетия. И ты мог бы забрать с собой оттуда все, что тебе приглянулось. Разве ты не уволок бы оттуда кучу всякой всячины? Одни картины… впрочем, я вижу, ты понимаешь.
– Причудливые мы существа! – яростно выговорил Провони.
– Да, точно подмечено. Кстати, эта причудливость – один из важнейших полезных элементов Вселенной, Торс Провони. Она представляет собой частный случай принципа единственности, который ваш же мистер Бернхад сформулировал в своей книге «Теория апричинности, определенная относительно двух осей». Единственность единственностью, но есть еще и то, что Бернхад назвал «квазиединственностью», из которой многие…
– Я сделал для Бернхада его теорию, – перебил Провони. – Я был тогда молоденьким, хитрожопистым университетским парнишкой, одним из учеников-ассистентов Бернхада. Мы вместе подготовили все данные, все ссылки, все-все – а потом опубликовали это в «Nature», где над статьей значилась только фамилия Бернхада. В 2103 году мне было восемнадцать. Сейчас мне сто пять. – Он скривился. – Старик, другими словами. Впрочем, я по-прежнему бодр и весел – я могу жить в полную силу. В конце концов, читали же мы о доживших до двух сотен лет, о родившихся еще до 1985 года, когда был выделен вирус старения и антигериатические препараты были замагистрированы сорока процентам населения.
59 
