Последние отзывы

  72  

— Заходи, заходи. — Нет, не удивился Вэри Вэл, Владлен Илларионович Цыпин визиту следователя Мукаева. — Вот Анечка должна за мной сейчас приехать. Что-то с глазами стало: боюсь машину водить. Вдруг темнеет все, голова начинает кружиться. Давление, должно быть. Да-а. На пенсию, значит, пора. Ты проходи. Сам там на кухне, что найдешь. Не привыкать.

Зашел на кухню, покрутил головой: где тут что лежит? Включил электрический чайник, открыл наугад левую дверцу настенного шкафа. Там оказалась сушилка для посуды и чайные чашки с блюдцами. Попал.

— Кофейку бы мне.

Владлен Илларионович стоял в дверях, смотрел на следователя Мукаева. Было жарко, душно, Цыпин задыхался.

— Нельзя вам. Какой диагноз поставили? — Он внимательно посмотрел на коричневое от загара лицо Цыпина, отметил отеки, зловещий свист на вдохе. — Сердце? Стетоскоп бы, послушать. Давление мерили? Сколько?

— Брось, Ваня. С каких пор ты доктором заделался?

— Кофе вам нельзя. И сигареты. — Он заметил, что Цыпин полез в ящик стола за пачкой «Явы».

— Все, Ваня, кончено. — Махнул рукой Цыпин. И с усмешкой: — А ты небось разоблачать меня пришел?

— Зачем вы Сидорчука отпустили, Владлен Илларионович?

— Не хотел тебя вчера беспокоить. Сидорчук требовал прокурора. Я звонил тебе домой, Зоя Анатольевна сказала, что спишь. Хорошая у тебя жена, Ваня. Покой твой бережет, я ей мешать не стал. Сам поговорил с Сидорчуком. Сам решение принял… Всю жизнь я, Ваня, мечтал о двух вещах: о сыне и о домике в деревне. Кофе-то свари мне.

— Нет.

— Так я тогда закурю. Ты не жалей меня, Ваня. Откуда ты, молодой, здоровый, знаешь, что это за мука такая — старость?

— Сколько вам лет? Разве так много?

— Шестьдесят с хвостиком.

— Это еще не старость.

— Для кого как. Дураки говорят: год за два. Бывает и день за полжизни. Смотря, как его прожить, этот день. Да-а. Когда брал я эти деньги, думал о второй мечте: о домике в деревне. Когда ты мне сказал, что нашел подпольный водочный завод, у меня словно камень с души свалился. Пора и мне расплатиться. Да… Пора… А о сыне я думал, когда постановление подписывал. Об освобождении из-под стражи гражданина Сидорчука под подписку о невыезде.

— Я не ваш сын.

— Не мой. Так мне и зятя Бог не послал, который был бы за место сына. И внука не послал. А все из-за кого, Ваня? Чем же ты так девчонок моих приворожил? А кофе я сам себя сварю. Если не жалеешь старика, то самому придется.

— Хорошо. — Он достал турку, всыпал ложку молотого кофе.

— Не жалей. Ты покрепче, покрепче. Впрочем, сам я виноват. Иван Мукаев то, Иван Мукаев се. Дурак. Сам же тебя и возвысил в их глазах. Уж очень сына хотел. Такого сына. Чтоб сильный, смелый, чтоб никого не боялся, для женского полу был бы неотразим. А ты с Валентиной моей за что так? А? За что?

— Так вы все знали?

— Не дурак.

— А почему тогда…?

— Ну, что мне было карьеру твою загубить? Да черт с ней, с карьерой! Я уже тогда понял, что ничего в этом нет, в карьере-то. Ну, достиг высот. Ну, деньги стал большие иметь. Так ведь это не те деньги. Те — это когда спокойно можешь послать всех, куда Макар телят не гонял. Спать спокойно можешь. А ты, выходит, по-прежнему зависим. С деньгами ли, без них. Надо мной, прокурором района, тоже начальников хватает… Я тебя на Зое женил и считал, что сквитался. Думал, у старшей моей поболит, да пройдет. Все проходит. И это тоже должно было пройти. А она, Валентина, до сей поры в девках. Что ж, бывают на белом свете и люди-лебеди.

Кофе, сигарета. Лицо Цыпина все больше серело.

— Значит вы, Владлен Илларионович, знали, что это в нашем городе делают подпольную водку?

— Знал.

— Ну, конечно! Столько машин из дома Сидорчука выезжало! Вам же, наверное, докладывали неоднократно!

— Так у него ж стройка. Материала много возят: песок, щебенку, бетон. Это дело такое — строительство. Хлопотное.

— Сами тоже хватили? Как он там, домик в деревне?

— Три этажа, — с неподдельной гордостью сказал Цыпин. — Хоромы.

— Ну а я тут при чем?

— В каком это смысле?

— Моя роль в этом деле?

— Ро-оль? Какая роль? — искренне удивился Цыпин.

— За что мне давали деньги?

— Тебе? Да Бог с тобой, Ваня! Тебе-то за что?

Тридцать тысяч долларов! А прокурор еще спрашивает: за что?!

— Кто к вам приезжал? Ладошкин?

— Ну и Сидорчук! Ну и трепло! Ай-яй-яй! — покачал головой Цыпин. — До такой степени напиться! Тягаться с Ваней Мукаевым! Ну и глупец! Но фамилию-то? Фамилию откуда ты знаешь? Ее и Сидорчук не знает.

  72