25 
Фобос (страх)[9]
Беду он предчувствовал заранее, примерно недели за две. Еще ничего не произошло, а душу начинала охватывать странная тоска. Как сказал недавно Шантелю, будто стрелка зашкаливала на барометре, который всегда находился внутри и предчувствовал изменение погоды. Ходил и ждал: что-то случится. Причем понимал, что все события, произошедшие за эти две недели, пусть и кажутся на первый взгляд ничего не значащими, на самом деле ведут все к тому же, к большой беде. Но событий было столько, что отсеять тревожные знамения и как-то в них разобраться не представлялось возможным.
Например, Фонарин всерьез увлекся идей нового шоу и начал проталкивать ее на телевидение. Желающих получить огромный денежный приз нашлось немало, и уже поступали мноначисленные заявки на участие. Но был ли это тот самый знак, Николай Краснов с уверенностью сказать не мог.
Как-то раз он припарковал машину возле супермаркета, а вернувшись с покупками, увидел, что возле нее крутится молодой парень. Высокий, примерно его роста, худощавый, в синей вязаной шапочке, черной куртке и джинсах. Осматривает машину, все время озирается по сторонам. Тут же охватило тревожное предчувствие: угонщик?
— Простите, — сказал хрипло.
— Что?
— Это моя машина. — А в голове тут же молнией мелькнуло: «Что делать?»
— А! Значит, вы Николай Краснов?
— Ну да, — неужели же очередной охотник за автографом?
— Мне сказали, что вы продаете машину.
— Кто сказал?
— Так, значит, не продаете?
— Вообще-то…
Он замялся. Деньги, полученные от Фонарина, так и лежали дома в одном из ящиков письменного стола. Новая машина? А почему бы нет?
— Я мог бы ее продать.
— А я мог бы ее купить.
— А кто сказал, что я ее продаю?
— Да, собственно, конкретно никто. Просто идет слух.
— Слух?
— Ну да, — уверенно кивнул парень. — Слух о том, что Николай Краснов, солист группы «Игра воображения» собирается менять машину.
Он рассмеялся: такого рода слухи все время ходят, тут нет ничего удивительного. Хорошо еще, что так, могло быть и хуже.
— Знаете, я и в самом деле вдруг захотел ее продать. Сколько дадите?
— Семь. Ну, восемь тонн с полтиной.
— Вообще-то… — Машина стоила гораздо дороже, но он вспомнил о крупной сумме, лежащей в ящике стола, и махнул рукой: охота была со всем этим возиться! — Забирайте.
— Как будем оформлять? — деловито спросил парень.
— А как надо? Я мало в этом понимаю, — попытался объяснить он.
— Может, через комиссионный магазин оформим? Если тебе некогда, я сам туда машину отгоню.
— Может, я лучше выпишу доверенность? — не слишком уверенно возразил Николай Краснов.
— Не, не пойдет. И возни много. Кто ее с учета снимать будет? Гаишникам надо платить.
— Послушай, тогда ты сделай все сам, а я бумаги подпишу, — смутившись, сказал Краснов. — И считай, что полтину скинули.
— Хорошо иметь дело с богатыми, — рассмеялся парень. — Ладно, сделаю. С меня деньги, с тебя подпись под документом. Оформим генеральную доверенность, а потом я машину оформлю на кого-нибудь из своих. Продам и дело с концом. По рукам.
Так он продал машину. Шантель только пальцем у виска покрутил:
— Продешевил! Это же твоя машина.
— Что мне ее, для музея, что ли, сохранить?
— Может быть. А кому ты ее продал?
— Лева, ну ты даешь! Какая разница? Я не интересовался фамилией нового владельца. Не обратил внимания.
— Нельзя быть таким рассеянным, — ласково попенял Коле Шантель. — Ладно, что сделано, то сделано. Что хочешь взамен?
— Еще не знаю. Джип, наверное.
— Ты смотри. Лучше не привлекать к себе внимания. Тебя еще не грабили? Шучу я, шучу. Но ты подумай, Коля.
Он отчего-то испугался, да и выбор был такой большой, что глаза разбегались. Решил подождать недельку-другую, подумать. И в это время под руку попалась злосчастная статья. Сначала в доме, как обычно, появилась Ева. Словно черная кошка, мелькнула неслышно, предвещая беду, также неслышно исчезла, когда он попросил: «Уйди».
А яркий журнал остался лежать на кровати. На обложке она — ведущая «Музпрогноза», ослепительная блондинка перед картой звездного неба. Только обозначены на нем не созвездия небесных тел, а популярные рок— и поп-группы, а также отдельные яркие личности, сияющие на музыкальном небосклоне.
25 
