Лёгкий, ненавязчивый романчик 
66 
Коля Краснов был в курсе, что бывшая жена Шантеля когда-то была популярнейшей певицей, самой настоящей звездой, что у нее были толпы поклонников, полные залы и сногсшибательные туалеты. Он ожидал увидеть что угодно, но…
За дверью стояла толстая тетка с расплывшимся лицом, похожим на жирный блин. Видимо, она еще пыталась следить за собой, потому что первым делом бросались в глаза ее огромные, поистине нечеловеческие ногти, покрытые ярким лаком. Коля знал, что таковые специально наращивают в салонах, и стоит это недешево. К тому же на тетке были моднейшие дорогие джинсы и яркая джинсовая кофточка со вставками из кружев. Расплывшийся бюст натягивал тончайшие цветочки так, что они вот-вот могли лопнуть.
— Здравствуйте, — выдавил из себя Коля.
— Ты кто?
— Я? Вообще-то…
— Где Шантель?
— Он…
— А ну-ка пусти!
Тетка мощной грудью буквально снесла тщедушного солиста «Игры воображения» с пути и влетела в квартиру.
— Где он, подлец?! Левка! Где ты прячешься?! Я все равно тебя найду!
«Стерва, — тут же подумал Коля. — В кои-то веки Шантель оказался прав». Он аккуратно прикрыл за собой дверь. Дама все еще бегала по квартире и стенала. Наконец, обшарив все комнаты, кладовку, ванную и туалет и заметно запыхавшись, тяжело плюхнулась на диван в гостиной и зарыдала:
— Подлец! Он опять сбежал!
Ее огромные ногти при этом буквально раздирали синюю велюровую обивку. Коля заметно испугался. Он не так часто имел дело со стервами.
— Мадам, вы успокойтесь, пожалуйста. Хотите воды?
— Виски, — громко всхлипнула дама. — Или джин. Содовой и льда не надо.
— Хорошо. Я сделаю все, как вы скажите.
Выпив грамм сто неразбавленного джина в два судорожных, жадных глотка, она в последний раз громко всхлипнула и оставила обивку дивана в покое. Потом подняла глаза сначала на бутылку в Колиной подрагивающей руке, потом на него самого. Солист «Игры воображения» отметил, что глаза у дамы дивные, зеленоватые, с поволокой. Должно быть, в бытность свою эстрадной звездой она была замечательной красавицей.
— Я временно живу в этой квартире, — пояснил Коля. — Лев Антонович Шантель — мой продюсер.
— А! — выдохнула дама. — Он нашел себе очередную дойную корову! Мне знакомо твое лицо. Ну конечно! Николай Краснов! Как твое настоящее имя?
— Собственно… Я не брал псевдонима. Это и есть мое настоящее.
— Как тебе повезло! Как мудро ты поступил! Так ему и надо! Этой сволочи! Хоть кто-то сможет его нагреть! Молодец!
— А вы, простите…
— Что?
— Ваше имя?
— Вот. Меня уже никто не помнит! А ведь я Ирэн Можаева!
— Да ну! То есть простите.
Коля прекрасно помнил, как его мама буквально сходила по этой Ирэн Можаевой с ума. Как она одевается, как поет, как понимает женскую душу! Лицо Ирэн мелькало по телевизору чуть ли не каждый день, ее приглашали в самые популярные передачи и на все юбилейные концерты. Ей сейчас лет тридцать пять — тридцать шесть. Сорока еще нет, это точно. Но как же она располнела! И совсем исчезла с экрана.
— Что смотришь? И тебя это ждет! — зловеще прошипела Ирэн. — Да, я толстая корова! Меня уже никуда не приглашают, более того, я не могу выступать как Ирэн Можаева! Подлец Левка отсудил у меня псевдоним! Мол, это он его придумал!
Коля подумал, что у «подлеца Левки» не такая уж богатая фантазия. Ирэн, и вдруг Можаева.
— Простите, а как ваше настоящее имя?
— Ирина Васькина. По мужу Шантель.
— Ирэн Шантель — это же здорово! Куда лучше, чем… Простите.
— Ничего. Когда мы встретились с подлецом Левкой, я была Васькиной. Потом стала Ирэн Можаевой, а потом мы поженились. Я знаю, что ты думаешь. Вот сидит толстая жадная тетка, которая охотится за бывшим мужем и вымогает у него деньги. Но у меня же от него ребенок! Он, мерзавец, нарисовал себе такую официальную зарплату, что просто смешно! Он жадный, жадный, жадный! Я не так много прошу. Хотелось отправить девочку в английскую школу, как все нормальные люди делают. — («Неплохой аппетит у всех нормальных людей!») — Она должна изучать язык за границей. Я мать, я должна подумать о ее будущем. А он отец. Он просто обязан мне помочь. Ведь как все красиво начиналось! Он любил меня, безумно любил! Все любили. А как ухаживал? Я знаю, у него нет постоянной женщины. — Ирэн подняла на Колю свои замечательные глаза: — Еще джина налей.
«Сейчас напьется и начнет изливать душу», — подумал Коля и посмотрел на часы. Его время истекло, уже одиннадцать.
66 
