110 
До истечения срока оставалось меньше восемнадцати часов. В непроглядной тьме шел ледяной дождь. Крупные холодные капли усыпляюще барабанили по крыше автомобиля, сырой ноябрьский холод понемногу вытеснял из салона призрачное тепло, и было страшно подумать о том, чтобы выйти наружу в эту промозглую ночь. Дождь шелестел в ветвях сосен, заглушая негромкий плеск волны, набегавшей на песчаный берег Пестовского водохранилища. Слева, совсем неподалеку, мерцал одинокий фонарь на пристани Хвойный Бор, а впереди, слегка наискосок, подмигивала точно такая же световая точка – расположенная на том берегу пристань Лесное. Прямо перед Юрием, метрах в двухстах от берега, сиял дежурными огнями теплоход. Он был развернут к берегу бортом, и в свете прожектора Юрий без труда прочитал выведенную на ходовой рубке надпись: “Ариэль”. Пулеметов Юрий отсюда не увидел, но знал, что они есть.
Он сгорбился за приборным щитком, почти целиком забравшись под него, и, прикрывая огонек зажигалки ладонями, раскурил сигарету. Это была не самая умная из возможных затей – у часовых на теплоходе наверняка имелись бинокли, – но сидеть и ждать в компании неразговорчивого чеченца было просто невыносимо. Кроме того, часовым не мешало слегка понервничать – их ожидала весьма беспокойная ночь, и особенно скрытничать не имело смысла.
Когда Юрий разогнулся, пряча в кулаке огонек сигареты, совсем новенький гидрокостюм неприятно скрипнул. Приставленный к нему Умаром угрюмый мордоворот по имени Рустам считал приобретение гидрокостюма пустой тратой денег, но Юрий молча проигнорировал его недовольство: плыть к кораблю в ледяной воде предстояло не Рустаму, а ему, и перспектива утонуть из-за судорог ему не улыбалась.
– Ну, где твои земляки? – недовольно спросил он. Время шло, и ожидание становилось утомительным. Кроме того, за последние два дня он здорово устал, и его клонило в сон.
Рустам промолчал, но тут в отдалении послышалось ровное гудение мощного двигателя и возникло поначалу слабое электрическое сияние, на фоне которого черными силуэтами проступили стволы сосен. Потом слепящее облако света вырвалось из-за деревьев, лучи основных фар и установленных на специальной дуге дополнительных прожекторов мазнули по пологому берегу, отразившись в черной рябой воде, и погасли. Вместе со светом исчез и рокот мотора. Огромный джип остановился в сотне метров от берега. Немного погодя там захлопали дверцами и на полную катушку включили магнитофон. Юрий ухмыльнулся, представив, каково сейчас часовым, берегущим мирный сон Понтиака. Сам по себе пикник на берегу водохранилища – вещь обыкновенная, но пикник в середине ноября, в третьем часу ночи и под проливным дождем – это нечто из ряда вон выходящее.
– Давай, – сказал он и вышел из машины, прихватив с собой непромокаемый резиновый мешок, в котором лежали пистолет с запасной обоймой и пара “лимонок”.
Рустам недовольно заворчал и полез следом, шурша огромным брезентовым дождевиком.
Юрий пробрался через прибрежные кусты, миновал привязанную у берега моторку, без всплеска погрузился в ледяную воду, которая обожгла тело, несмотря на утепленный гидрокостюм, и, стараясь не шуметь, поплыл вперед, ориентируясь на огни теплохода, которые теперь, когда угол зрения изменился, казались далекими, как ночные созвездия.
Через пять минут, которые показались Юрию вечностью, позади него с чиханием и треском завелся движок моторки. Напоминавший пулеметную пальбу треск перешел в ровное гудение, которое становилось все выше по мере того, как тяжелая дюралевая лодка набирала скорость. Юрий вздохнул с облегчением. До самого последнего момента он боялся, что ленивый Рустам махнет рукой на свою часть операции и попросту вернется в машину, предоставив ему выпутываться в одиночку.
Моторка уходила в сторону от Юрия по пологой дуге, плавно поворачивая влево и с каждым оборотом винта приближаясь к теплоходу. Юрий быстрее заработал руками и ногами, отфыркиваясь от поднятых моторкой волн и уже не заботясь о соблюдении тишины. Увеселение началось, и теперь от Юрия зависели исход операции и его собственная жизнь. Все остальное шло своим чередом по заранее намеченному графику независимо от того, укладывался одинокий пловец в этот график или нет.
На корабле вспыхнул мощный прожектор. Световое пятно стремительно мазнуло по рябой от дождя поверхности водохранилища недалеко от головы Юрия, резко прыгнуло вправо, следуя за гудением мотора, и вырвало из темноты дюралевую лодку, которая резво бежала по воде, задрав нос и оставляя за собой пенные усы, в свете прожектора отдававшие таинственным фосфорическим блеском. Рустам, в своем мокром брезентовом дождевике с надвинутым на лицо треугольным капюшоном похожий на терпящего бедствие морехода, заслонился от света рукой и погрозил в сторону теплохода кулаком. Обычное дело: человек выехал расставить сети, а какие-то придурки от нечего делать слепят ему глаза…
110 
