114 
Таня ускорила шаг. Потом она побежала, не разбирая дороги, почти уверенная, что непременно заблудится в этой пропитанной ледяной влагой промозглой тьме. Когда ее опасения превратились в твердую уверенность, впереди и немного правее того места, где она стояла, застучал лодочный мотор. Таня бросилась вперед, споткнулась о какой-то пень, упала, исцарапавшись и порвав плащ, и выронила сумку, в которой лежал “браунинг”. Пока она ползала на четвереньках, пытаясь на ощупь найти сумку, лодочный мотор замолчал, и вдруг в темноте ударили автоматы.
Сумка, словно испугавшись этого грохота, нашлась в то же мгновение. Таня встала, набросив на плечо ремешок, вынула из сумки пистолет и умело передернула затвор. Мужчины, если они настоящие мужчины, всегда готовы в одиночку сразиться с целым светом, и именно поэтому настоящих мужчин в этом печальном мире можно пересчитать по пальцам. Таня собиралась сберечь хотя бы одного.
Она поднялась на вершину пологой, поросшей соснами гряды и сразу же увидела все: корабль, прожектора, вспышки выстрелов и пунктирные следы трассирующих пуль, протянувшиеся к теплоходу из прибрежных кустов. Она не напрасно провела несколько лет в ближайшем окружении Графа: стрельба ее нисколько не пугала, и Таня спокойно осмотрелась, пытаясь оценить обстановку. Из кустов стреляли четверо, отвлекая на себя внимание. Потом в сотне метров слева по берегу хлопнул одиночный выстрел. Таня едва успела засечь вспышку, и тут же что-то изменилось в звуковом узоре боя. Таня не сразу сообразила, что на корабле замолчал пулемет. Ведомая скорее инстинктом, чем трезвым расчетом, она двинулась туда, откуда прозвучал этот одиночный выстрел, и на полпути наткнулась на “Победу” Юрия. В салоне никого не было, и Таня поняла, почему ее потянуло именно в эту сторону: в машине с Инкассатором сидел чеченец по имени Рустам – судя по всему, тот самый, что засел на берегу со снайперской винтовкой и только что ловко снял пулеметчика.
Потом на корабле один за другим грохнули два взрыва, что-то дымно загорелось, бросая на рябую от дождя воду кровавые отблески. Стрельба достигла апогея и постепенно пошла на убыль. Автоматчики в кустах расстреляли еще по магазину и прекратили огонь. С корабля еще некоторое время палили наугад. Несколько пуль прошелестели совсем рядом, с тупым стуком ударяясь в стволы деревьев, но Таня не обратила на них внимания.
Пожар на теплоходе разгорался. Теперь не только корабль, но и прибрежные кусты были освещены неверным прыгающим заревом, и в этой пляске теней Таня чудом разглядела затаившуюся за поваленным деревом фигуру в огромном брезентовом дождевике с треугольным капюшоном. Она слышала, как позади завелся и уехал джип, но человек в дождевике остался лежать неподвижно, как мертвый, и лишь длинный вороненый ствол, поблескивая в оранжевых отсветах пожара, равномерно перемещался из стороны в сторону. Таня знала, кого поджидает снайпер, и с трудом подавила в себе желание сразу же открыть стрельбу. Дистанция была слишком велика для никелированного дамского “браунинга”, зато для снайперской винтовки выстрел на такое расстояние был бы равносилен выстрелу в упор.
Затаив дыхание, Таня стала подкрадываться к снайперу. Пожар на корабле пошел на убыль – видимо, команда взялась за дело всерьез. Различить треугольную верхушку капюшона становилось все труднее, не говоря уже о том, чтобы разглядеть что-нибудь на воде, но Таня заметила, как снайпер вдруг замер, перестав водить стволом винтовки из стороны в сторону. Он явно что-то увидел, хотя Таня, сколько ни вглядывалась, не могла разглядеть ничего, кроме освещенной затухающим огнем черной туши теплохода. “Ночной прицел, – сообразила она. – Инфракрасный или что-то в этом роде. Значит, как бы Инкассатор ни крался, он будет у этого Рустама как на ладони. Один выстрел – и все!"
Она начала нервничать, потому что свет мерк, а она никак не могла подойти достаточно близко, чтобы с уверенностью всадить в снайпера пулю двадцать второго калибра. Двадцать второй калибр – смехотворное оружие, предназначенное скорее для отпугивания уличных хулиганов, чем для ночных перестрелок с чеченскими снайперами, и сейчас Таня поняла это с предельной ясностью.
Она услышала негромкий плеск воды у самого берега, и ей даже показалось, что она различает медленно ступившую на песок темную фигуру. Потом она услышала щелчок затвора.
– Юра, у него ночной прицел! – закричала она изо всех сил и принялась раз за разом палить из “браунинга” туда, где в последний раз видела островерхий брезентовый капюшон.
114 
