Последние отзывы

  66  

— Подземный бункер, — произнес он. — Точно! Здесь наверняка есть бункер…

— Сваливать отсюда надо, — перебил его Седой. — Сваливать…

Судя по становившимся громче голосам, к ним приближались чеченцы. Ни Окорок с Диким, ни снайперы не стреляли. Они ждали команды Деда. Панкрат включил рацию на оперативную частоту.

— Засада, — хрипло произнес он в микрофон. — Дед и Шрам погибли. Заложников здесь нет. Уходим. Не лезьте в драку, сваливайте все отсюда.

Отключив рацию, он повернулся к Пике:

— Джип видишь? Тот кивнул.

— Вот к нему и надо прорваться. Пошли, что ли? И тут из-за угла появились двое вахов. Довольно ощерившись, они направили оружие на спецназовцев.

— Эй, добегались, да? — произнес один из них, переставляя переводчик огня в положение “одиночные”.

"Не успели”, — пронеслось в голове у Седого.

И тут Пика доказал, что не зря заслужил свое прозвище.

Как в его руках появились ножи, не поняли ни вахи, ни сам Панкрат, стоявший рядом с ним. Почти не размахиваясь, он метнул их низом, по какой-то немыслимой дуге — и оба боевика рухнули с распоротыми яремными венами.

— Пошли, что ли? — повернулся Пика к Седому. И они пошли. Вернее, побежали. Так, как никогда еще не бегали в своей жизни.

До джипа было около ста метров; чуть больше десяти секунд хорошего бега. Но эту стометровку предстояло преодолеть под автоматным огнем.

Пика бежал первым. Панкрат старался не отставать, но это ему удавалось плохо: два или три раза ему пришлось остановиться, чтобы несколькими короткими очередями ответить особо ретивым стрелкам.

Поравнявшись с джипом, Пика развернулся и швырнул гранату. Поднявшиеся клубы дым и пыли на миг заслонили спецназовцев, дав им возможность забраться в машину — Панкрат ударом локтя вышиб стекло с левой стороны и, усевшись на место водителя, открыл дверцу Пике.

Двигатель взревел, словно проснувшееся чудовище. Выбросив из-под колес гравий и грязь, машина рванулась в сторону поднимавшейся в горы дороги. Вслед джипу тут же ударили автоматные выстрелы, слившиеся в один сплошной треск. Заднее стекло покрылось трещинами и осыпалось, превратившись в крошку. Две или три пули вспороли обивку крыши и застряли в ней.

Седой резко бросил машину влево — сваренная из толстых металлических труб решетка бампера смяла зазевавшегося боевика, выбежавшего из-за горящих развалин дома, в который угодила граната Окорока.

— Вот так, сука! — заорал Пика, врезав что было сил по приборной доске.

Боль в разбитых костяшках его несколько отрезвила.

* * *

Чудик выслушал сообщение Седого со своей обычной невозмутимостью. Впрочем, теперь к ней добавилось какое-то мрачное удовлетворение. От сознания того факта, что жизнь, скорее всего, закончилась.

Некоторое время он совершенно механически наблюдал за перемещениями боевиков и спецназовцев через оптический прицел “галила”; один раз даже не удержался и нажал курок. Слишком уж хорошо, слишком уж навязчиво разместилась в перекрестье прицела мишень. Пронаблюдав за тем, как валится с простреленным сердцем небритый вах, Чудик вздохнул и отложил в сторону винтовку. Больше она ему не понадобится. Предстояло решить очень важный вопрос, и в этот ответственный момент он не хотел держать в руках оружие.

Куда идти?

Засада, сказал Седой. Значит, вахи знали о готовившейся операции. Значит, была утечка информации. Значит, это подстава.

Возвращаться к своим? Попытаться вернуться к тем, кто тебя же и сдал противнику, словно разменную монету в своих хитрых закулисных играх?

Глупо. По меньшей мере.

Бежать в Россию, домой? Он хмыкнул. Дома у него не было уже давно, с того времени, как отец оставил мать, а та села на иглу и отдала квартиру за долги толкачам. А спецшколу ФСБ, как ни крути, домом не назовешь.

Куда ни кинь, всюду клин. Только один клин войдет в тебя раньше, а другой — позже. Жить в ожидании смерти?

Он все-таки не удержался и погладил приклад “галила”. Вот если бы жива была Эльвира… Тогда бы он еще подумал. Тогда бы у него было это “зачем”. Хоть какая-то причина жить.

Чудик понял, что смертельно устал. Он взял “галил” и швырнул его в грязь у подножия сопки. Вытащил из рюкзака “ингрэм” и четыре осколочные гранаты, которые повесил на пояс. Отыскавшуюся в вещмешке бечевку протянул через кольца всех четырех гранат и намотал на кулак левой руки. Гранаты он аккуратно прикрыл полой камуфляжной куртки. Потом вытащил из пачки, которую прятал в подкладке сферы, последнюю сигарету и закурил.

  66