Последние отзывы

  67  

Так, с “Десантом” в зубах, “ингрэмом” в правой руке и концом бечевы — в левой, Чудик начал спускаться с вершины сопки к селению.

* * *

— Эх, Дед…

Абрек стиснул зубы так, что свело скулы.

Значит, отряд прекратил свое существование.

И этот чертов Суворин даже не предлагает пробиваться вместе! “Уходите все…” Куда это, интересно?

А известно куда. Домой.

Он встал, поднял с расстеленной на траве плащ-палатки такой же, как у Чудика, “галил”, но с обычным, деревянным прикладом, и посмотрел вниз, на селение, один край которого был окутан сизой пеленой дыма.

— Эй, дорогой, — раздался вдруг за его спиной негромкий голос. — Красиво, да?

Абрек вздрогнул — внутри, не снаружи. Медленно обернулся.

Трое. Вахи. Скалятся, сволочи.

— Одного не пойму, брат, — продолжал тот же голос, принадлежавший боевику лет сорока, который стоял ближе всех к спецназовцу. — Ты же наш вроде бы. Кавказец. Или нет?

Все трое — с автоматами. У двоих за ремнями — еще и пистолеты. Да, попал…

— И что? — без особой вежливости спросил Абрек.

— Не надо горячиться, дорогой, — вкрадчиво произнес второй вах, стоявший посередине. — Ты все успеешь сказать… И громко говорить будешь, ай, громко!

— Постой, Ханас, — вступил в разговор третий, предостерегающе поднимая раскрытую ладонь. — Марат просто спросить хотел. Не надо угрожать. Скажи, брат, зачем предал…

Вах не успел закончить вопрос — Абрек прыгнул на того, что стоял ближе, ударил изо всех сил в переносицу (сочный хруст!), перехватил падающее тело и прикрылся им, словно щитом. Одновременно с этим вытянул из-за пояса оглушенного ударом боевика пистолет (“беретта” — очарование классики!) и открыл огонь по двоим оставшимся. В упор.

Не ожидавшие такой прыти вахи не успели среагировать на рывок Абрека. Первая пуля из “беретты” раздробила череп тому, которого звали Ханасом, а вторая пробила сердце его товарищу.

Не пожелав тратить боеприпасы понапрасну, Абрек добил того, которого оглушил в самом начале, ударом пистолетной рукоятки, просто-напросто проломив ему затылочную часть черепа.

— Не надо было идиотские вопросы задавать, — с мрачной усмешкой произнес он, оглядев три трупа.

И, закинув на плечи вещмешок, он зашагал вниз по склону. Шаг, другой, третий…

Затылок ваха оказался крепче, чем предполагал Абрек. Или это ненависть придала ему силы? Рука лежавшего без движения боевика шевельнулась. Пальцы сомкнулись на рукояти пистолета. Вот уже и вторая ладонь сжала рифленую рукоять, помогая первой выровнять подрагивающий ствол. “Беретта” темным зрачком уперлась в удаляющуюся спину. Последним усилием он удержал гаснущее сознание. Нет, нельзя умирать! Пока не выстрелил — нельзя. О, Аллах, я же не прошу многого!

Прогремел выстрел.

Человек, спускавшийся по склону холма, остановился, словно налетев на невидимую стену, а потом стал заваливаться на спину. Его глаза с удивлением смотрели в небо.

* * *

— Что там такое творится? — обеспокоенно спросил Окорок, вглядываясь через окуляр оптического прицела в то, что происходило внизу, в селении, еще пару секунд назад…

Треск в наушниках рации не дал ему закончить фразу. Он умолк на полуслове, прислушался и в сердцах сплюнул.

— Ну? — коротко, словно не сказал, а плюнул, произнес Дикий.

— Засада. Дед и Шрам уже… — и Окорок сделал выразительный жест, проведя ребром ладони по горлу.

— Твою мать! — в сердцах выругался его напарник. — Кто передавал сейчас?

Подрывник поморщился так, словно глиста в супе обнаружил.

— Седой и передавал, — ответил он, — Слушай, он что теперь, командир?

— Пошли, — вместо ответа произнес Дикий, вставая. — Рвать надо когти отсюда, а не то через минуту уже поздно будет.

Как оказалось, они и так опоздали. Пуля, тонко пропев в воздухе, шлепнулась в камень с тяжелым глухим звуком. Дикий, ругнувшись, вынужден был опять вжаться в камень.

— Дерьмовые наши дела! — прокричал он прямо в ухо Окороку, пытаясь перекрыть грохот выстрелов, обрушившихся на скалу поверх их укрытия. — Это место у них пристреляно…

— Херня, Дикий… — зло прохрипел подрывник, перезаряжая подствольник. — Станцуем мы и эту тангу, как говорил мой дед.

— Не стреляй! — его напарник перехватил ствол штурмовой винтовки, нацеленный вниз, на селение. — Там же еще наши!

— Кто? — ощерился Окорок. — Этот баран Седой? Тем лучше — авось попадет под пресс.

  67