Глава 11

Слепой осторожно извлек тяжелый пакет из углубления, мимоходом подумав, что гораздо умнее и, уж во всяком случае, полезнее для здоровья было бы оставить все как есть и бежать отсюда без оглядки. Если человеку что-то подбрасывают, то, надо полагать, неспроста. За теми, кто спрятал, обычно приходят те, кто будет искать.

Глеб усмехнулся, развязывая бечевку, которой был перекрещен пакет. Взялся за гуж – волоки и помалкивай. Побежит он… Куда бежать и, главное, от кого? Сначала нужно это выяснить, а уж потом брать ноги в руки.

Содержимое пакета заставило его тяжело вздохнуть. Ну конечно, этого и следовало ожидать. Если под рукой есть какой-нибудь глухонемой, недоумок и вообще обиженный Богом, например, человек, потерявший память, мысль о том, чтобы сделать его козлом отпущения, напрашивается сама собой. Он словно сам все это придумал, настолько очевидной и лежащей на поверхности была логика тех, кто побывал здесь в его отсутствие: беспаспортный бродяга, маньяк, террорист, псих, взорвавший редакцию газеты и с помощью сообщника-журналиста попытавшийся свалить вину на членов мирной религиозной секты…

Перед ним, аккуратно разложенные по полу, лежали пистолет ТТ, коробка патронов и какой-то тяжелый брусок, завернутый в вощеную бумагу. Надорвав бумагу, он увидел именно то, что и ожидал увидеть, – пластиковую взрывчатку, похожую на большой светло-серый кусок пластилина. Он взял брусок в руку и подбросил его на ладони, прикидывая на вес. Этого должно было с лихвой хватить на то, чтобы стереть с лица земли котельную вместе со спрятанным в ней оружием или, на худой конец, вычурную псевдопагоду молитвенного дома. Правда, здесь не было ни одного детонатора; как видно, братья поскупились, решив сэкономить, но Глеб был уверен, что сумел бы что-нибудь придумать с помощью патронов, будь у него время.

К сожалению, именно времени у него не было. Он надеялся, что в запасе у него хотя бы час, но те, кто решал теперь его судьбу, похоже, не желали рисковать и давать ему время на ответный ход. На подъездной дороге вдруг взревели двигатели, судя по звуку, их было два, и через несколько секунд прямо под окном его каморки истошно завизжали тормоза.

Глеб вскочил, сжимая в руке пистолет, даже не зная, заряжен ли он, и бросился к двери, но дверь с грохотом обрушилась внутрь, едва не сбив его с ног, и на пороге возник автоматчик в милицейской форме, толстый и неповоротливый в тяжелом бронежилете, злой, ощеренный и почему-то запыхавшийся, словно только что вырвался из рукопашного боя.

Глеб знал, что ТТ на таком расстоянии способен пробить любой бронежилет, но автоматный ствол смотрел ему прямо в лицо, позади со звоном посыпалось оконное стекло, а за спиной у первого автоматчика уже маячил прыщавый недоросль в лейтенантских погонах, тоже в бронежилете, с автоматом и с выражением туповатой наглости на полудетской бледноватой ряшке, украшенной многочисленными «бутон лямур».

– Тихо, – сказал Глеб, не сводя глаз с указательного пальца автоматчика, нервно подрагивавшего на спусковом крючке. – Тихо. Спокойно. Уже все. Все, все, я сдаюсь.

Он бросил пистолет на пол и медленно поднял руки. В поле его зрения появился еще один человек, на этот раз знакомый. В его появлении здесь и сейчас не было ничего удивительного. Глеб и не думал удивляться, но был огорчен: при взгляде на этого человека последняя надежда на то, что все как-нибудь уладится и разъяснится, печально испарилась.

Небрежно отодвинув в сторону сначала лейтенанта, а потом и автоматчика, в комнату вошел мужчина средних лет в кожаной куртке и низко надвинутой на лоб кепке, из-под которой поблескивали линзы очков в тонкой металлической оправе. Двигаясь с плавной, немного развинченной грацией очень сильного и ловкого человека, напоминавшей грацию крупного хищника из семейства кошачьих, он небрежно засунул свой пистолет – девятимиллиметровый «вальтер» – за отворот кожанки и, обогнув Глеба, остановился над разложенными на полу орудиями убийства. На арестованного он не смотрел, но Слепой чувствовал в нем настоящего профессионала и не сомневался, что очкарик замечает каждое его движение, даже стоя спиной. Каждый настоящий профессионал обладает маленьким и скромным, но вполне достаточным для того, чтобы в критический момент спасти жизнь, провидческим даром, и Глеб чувствовал этот дар в человеке с «вальтером»… Теперь он почувствовал его и в себе, но было, пожалуй, уже поздно.

  64