очень нудно 
44 
— Покататься не желаете?
Мужик в ушанке, отталкиваясь шестом, как венецианский гондольер, подплыл, что называется, без единого всплеска. Вот что значит искусство управления лодкой, передающееся из поколения в поколение!
— Покататься? — Аня задумчиво смотрела на лодочника.
Вид у гондольера был диковатый, прямо сказать, далеко не венецианский.
Но «Макаров» был при ней.
«А что, если? — подумала Анна. — На ловца и зверь…»
Уж слишком приветлив! И это настораживает.
Жителям бескрайних и малонаселенных пространств все-таки более свойственно недоброжелательное отношение к чужакам. Настоящий абориген скорее умрет от голода и гордости, чем будет улыбаться приезжему. Это тебе не какой-то там услужливый капиталист в густонаселенной и тесной Европе. Это наш гордый и мрачный человек, и смотреть на чужака исподлобья и с подозрением — его исконное свойство.
«Ну и ладно, ну и ничего… Может, оно и к лучшему и стоит дать согласие на „покататься“. Как еще добраться до Ладушкина?» — подумала Светлова, вполне отдавая себе отчет, что ее просто-напросто заманивают.
Но, может быть, все намного проще? Аня вспомнила разговор с водителем машины, который подвозил ее до Кутозера.
После краткого экскурса в краеведение шофер, который вез Светлову сюда, сделав многозначительную паузу, помолчал и сообщил:
— Однако пьют тут у нас.
— Что, сильно?
— Зверски!
Да, возможно, что дело обстояло именно так, именно этим и объясняется радушие лодочника: желание выпить у гондольера — мотив посильнее, чем ксенофобия, то есть враждебность к чужакам.
И тогда все обойдется для Ани всего-навсего расходами на спиртное.
— А вы тут молодого человека, приезжего из Москвы, случайно не встречали? — поинтересовалась она у радушного гандольера.
— Человека? Молодого? — Лодочник почесал затылок, то есть репу.
Анне не приходилось еще видеть человека, которому бы так подходили эти слова. Не то чтобы его большая в ушанке голова напоминала этот славный овощ. А вот подходило — и все тут!
— Нет, не встречал.
Светловой, правда, показалось, что вид у лодочника был неубедительный какой-то.
— Ну, ладно. — Она незаметно пощупала в кармане куртки пистолет и подумала про себя:
«Поедем покатаемся…»
* * *
Все оказалось — глупее не придумаешь. Анна все ждала ловушки, нападения. Она так сосредоточилась на этом противнике, что совсем не приняла в расчет другого.
Кутозеро завораживало своей красотой. Но ветер!..
На озере дул такой ледяной ветер, что Анна минут за двадцать превратилась в настоящую ледышку.
— Все! Поворачиваем! — прокричала она хозяину лодки. — Тут уж не до красоты! — Анне было плевать даже на Ладушкина.
— Как скажете. — Лодочник послушно развернул лодку к берегу.
Уплыли они за двадцать минут недалеко, и Анна надеялась, что скоро уже снова покажутся крыши Кутозера, во всяком случае, раньше, чем она даст дуба. Он так замерзла, что казалось, она уже и слова больше сказать не сможет — так заледенели губы.
Крышка от термоса, наполненная горячим янтарным чаем, которую протянул ей лодочник, явилась соблазном, от которого невозможно было отказаться И Светлова благодарно приняла ее из его рук. Отхлебнула разок, другой.
Вкус показался каким-то странноватым, наверное… Но Светлова этого не распробовала. На таком ледяном ветру главным было то, что чай был обжигающе горячим.
Она жадно допила мгновенно остывающий на ветру чай, и через десять минут вся обмякла, словно тряпичная кукла. После ужасного холода засыпать было так тепло и уютно.
* * *
Придя в себя от болевого шока, Ладушкин понял, что угодил в капкан.
Если приветливо манит тропинка и двери избушки гостеприимно растворены настежь, надо быть начеку. Это закон.
Не следовало забывать, ну никак не следовало забывать, что все в здешних местах есть не только рыболовы, но и охотники.
Остров, на котором похититель, по всей видимости, считал себя хозяином, был, как минное поле, нашпигован капканами, капканчиками и всякого рода ловушками. Ни заборов, ни охраны.
Заходи, мил человек, гостем будешь!
Болевой шок — это болевой шок. Мало не покажется.
Несмотря на могучее природное здоровье, Егор Ладушкин, сыщик-профессионал, вырубился…
Потому что сыщик — это все-таки еще не медведь. А зверской силы капкан, предназначенный судя по всему, именно для медведя и чуть не отхвативший ему ногу, сделал свое дело.
44 
