очень нудно 
62 
– Это все Тонька, зараза! – скрипнул зубами Кит. – Она меня обобрала!
– Какая Тонька? – удивленно спросила Машенька.
Во время возни на полу она сломала ноготь и теперь сокрушалась по этому поводу, со слезами на глазах рассматривая распухший палец. «Ах, я теперь совсем некрасивая», – с тоской думала Машенька, позабыв обо всем остальном.
Тычковский стоял в дверях и напряженно о чем-то размышлял. Оказывается, отсюда можно выбраться. Не все так безнадежно.
– Тонька – зараза, – повторил Кит.
– Рассказывай-ка все по порядку, – велела Лидия.
– Дак ехать же надо! Мне же в город нужно, к Тоньке, пойми ты, дура!
– Ничего, нам спешить некуда, – все так же напевно протянула Лидия, не обращая внимания на «дуру».
Кит дернулся было, но, поняв, что связан крепко, а веревка прочная, выругался и застонал:
– Предатели… Хват… Сука… Первому ему кровь пущу… А потом тебе, ведьма. Не жить тебе, слышишь?
– Правильно, что мы его связали, – вздохнула Машенька. – Еще бы ружье в дом принести. Для безопасности.
– Мое ружье! – сверкнул на нее глазами Кит. – Не дам!
– Говори, ирод! – неожиданно заорала Лидия. – Куда тебя ночью черти понесли?!
Она вскочила и затопала ногами:
– Говори!!! Ну?!!
И Кит дрогнул.
– Мне гипнотизер всю правду рассказал, – поведал наконец он.
– Какую еще правду? – удивленно спросила Лидия, опускаясь на стул.
– Опоили они меня. Тонька с мужем. Это они Ленку убили, слышь? А меня, суки, подставили!
– Да зачем им это надо было?
– А деньги? Ленка богатая была. Ее богатство Тоньке покоя не давало. А уж когда сестра дачу отгрохала в три этажа, Тоньке и вовсе худо стало. У нее-то одноэтажная хибара, крыльцо сгнило, терраса села, да ты сама все видала.
– Ну, видела. А как же суд? Следствие, которое вели по делу об убийстве твоей жены?
Когда Лидия волновалась, она теряла над собой контроль и переставала играть в полуграмотную деревенскую бабу. Законы она знала прекрасно, и процедуру допроса и следственного эксперимента, похоже, тоже. Сейчас она вцепилась в Кита мертвой хваткой, пытаясь вытрясти из него подробности ночного приключения.
– У них было все куплено, у Тоньки с мужем, – буркнул Кит. – Сама знаешь, какие нынче суды. Кто первый занес, тот и прав.
– Допустим, знаю. Но к тебе это не имеет никакого отношения. Твое дело рассматривалось в суде больше двадцати лет назад.
– И тогда все было куплено! – заорал Кит. – Я всегда знал: не я убил! Невинный я! Оговорили меня! Опоили! Не убивал я Ленку! Не убивал!!!
– И об этом тебе поведал запертый в чулане гипнотизер? – насмешливо спросила Лидия. – Слышишь, Мария? Гипнотизер у нас, оказывается, гостил! И как же у вас все было, Коля? Ты что ж, его выпустил? А потом он тебя гипнотизировать начал?
– Выпустил, – подтвердил Кит. – Я там дверь малость поцарапал. Ты уж не обижайся. Очень мне было надо.
– Да я уж видела, – насмешливо сказала Лидия в тон ему. – Малость.
– Я ему все рассказал, как было. Он меня на лавку усадил и руками над моей головой водил. А я вспоминал.
– Вот дает! – не удержался Тычковский. – И ты поверил?! Ну, народ русский! Как же с вами легко!
– Значит, это был сеанс гипноза, – угрожающе сказала Лидия.
– Точно так, – подтвердил Кит. – Гипнотизер мне мозг просветил. Он спрашивал, я отвечал. А опосля сеанса он мне всю правду и выдал. Про Тоньку-гадюку и ее мужа-падлу. Они, гады такие, все рассчитали. Ленку, значит, в могилу, а меня в тюрьму. И все им: квартира, дача, деньги Ленкины. Так оно и вышло. Судью подмазали, адвоката моего купили, чтобы я признание подписал, психиатру на лапу дали. И сами в свидетели заделались. Теперь живут, суки, как сыр в масле катаются. Опоили они меня. Подсыпали что-то в водку. И топор окровавленный мне подложили. Да я и выпил-то малость. Ты ж знаешь, Лидуша, я не пью.
Кит, похоже, постепенно начал успокаиваться. Или решил усыпить бдительность своих тюремщиков. Его связанные руки так и не находили покоя, проверяя прочность веревки и надежность узлов.
– Не пьешь, – Лидия в волнении встала, потом опять села. – Скажи-ка мне вот что, Коля… Когда гипнотизер открыл тебе правду, ты что сделал?
– Как это что? – удивился Кит. – Схватил ружье – и бежать.
– Куда?
– Да к ним! Куда ж еще? К Тоньке с мужем!
– Зачем?
– Как зачем? Убью, падлу! И Тоньку, и мужика ее! Всех порешу!
– Так больше двадцати лет прошло, Коля, – укоризненно сказала Лидия. – Что ж теперь-то об этом вспоминать?
62 
