очень нудно 
39 
Вечером, оставшись с императрицей наедине, Анна дала ей полный отчет о своих разысканьях. Императрица рассмеялась:
– Правду говорят: «не нужен ученый, а нужен смышленый». Sie sind wirklich... – Она поискала слово, – eine echte Prachtweib <Настоящая молодчина (нем.).>... И я благодарью тебя за труд, хотя родословная его меня не очень волнует... В нашем деле нужен не древний род, – Екатерина помолчала, – а большой и крепкий... э... натур... Не испытать ли нам его, мой королефф?..
– Как скажете, ваше величество, мы, ведь, как прикажут...
– Ну, не сердитесь, ma ch?rie, не сердитесь, давайте так и поступим, во всем, во всем испытайт господин, э-э... Хвостов. Только... пусть прежде он заглянет к наш лейб-медикус. Et ne tire pas cette affaire <И не тяни это дело (франц.).>, Annete ...
«Эк, ведь, приспичило... – подумала без особой радости Анна, но кивнула головой. Служба...
День прошел в хлопотах. Ей пришлось приложить немало сил, чтобы спровадить недоумевающего подпоручика к Роджерсону и втолковать ему, чтобы он вечером принес от него записочку к ней во фрейлинский флигель. Упоминание о вечернем визите и о фрейлинском флигеле, словно манежный шамберьер, подстегнуло офицера. Он стал соображать лучше и двигался проворнее.
Было уже темно, когда он осторожно поскребся в дверь ее покоев и был впущен. Поручик несколько испуганно смотрел на фрейлину, которую привык видеть в строгом придворном платье, с уложенными и напудренными волосами, с портретом государыни на пышной груди. Она имела обычно такой неприступный и надменный вид, что ее побаивались. Конечно, среди офицеров ходило немало пересудов. Но о Протасовой знали мало, хотя с чьих-то слов и говорили, будто она настоящая вакханка и ненасытна в ласках.... Но чего не наболтают молодые холостые мужчины, когда остаются одни без присмотра... Сейчас же перед ним, заслоняя собою свет горящих свечей, стояла... женщина, в интимном домашнем платье, с распущенными волосами. Она сама его позвала и встретила в неглиже. Ее смелый наряд – полонез с низким декольте – пугал, хотя и говорил, и кричал о многом...
Анна потянула носом. Конечно, вино и немного конюшни. Первое – для храбрости, второе – от казармы до дворцового флигеля – версты полторы.
– Где вы оставили лошадь, поручик?
– Я?.. Да... Здесь неподалеку у дворцовой коновязи. А что, не следовало? Я переведу, ежели...
Анна успокоила его, пригласила сесть, спросила, нет ли дождя, и придвинула откупоренную бутылку темного стекла.
– Я полагаю, бокал вина вам не помешает?
Он отрицательно потряс головою. Анна усмехнулась, отметив усилия, которые подпоручик предпринимал для преодоления застенчивости. Это, скорее всего, свидетельствовало о небогатом опыте. На мгновение ей стало противно, но она усилием воли погасила недовольство. «Придется учить щенка», – холодно подумала она и почувствовала себя абсолютно спокойной, как на конной ярмарке в Осташкове, куда батюшка не раз брал ее с собой. Она получила задание государыни, и она его исполнит. Пикантный характер поручения ее не должен волновать. Это была служба.
Тем временем, молодой человек, не думая об этикете, взял бутылку и налил себе полный бокал. Он его залпом выпил, хотел утереться рукавом, но спохватился и вытащил из-за обшлага платок.
– Надеюсь, это не единственное, что вы умеете делать столь же лихо? – Аннa встала, зажгла еще свечи в канделябрах. – Будьте веселы, горестная физиономия не может никому быть приятна. Вас оценили и сейчас ваша судьба в ваших руках.
Она опустилась в кресла напротив офицера. Тонкий шелк ее платья обрисовал такие формы, что у бедного малого перехватило дыхание. Да и могло ли быть иначе: у него, совсем юного офицера, – ночное свидание с фрейлиной, приближенной к императрице. И сама она в таком виде...
– Так точно-с... Я надеюсь, коли вы дозволите мне доказать вам мою преданность... – начал он сбивчиво изъясняться, но Анна его остановила:
– Полно, поручик, ваши слова и притом гораздо более изящные, еще пригодятся вам в другом месте и для иного случая.
– Но я не смею, вы такая принцесса...
– Так что из того? И принцессам объявляют любовь, которые смеют. А объявит кто любовь недозволенную, – и того выслушают благосклонно. К женскому сердцу путь чрез уши, али не ведаете?.. – Она встала, закрыла дверь на задвижку и села на кровать. – Раздевайтесь и идите сюда... Эй, эй! Не гасите свечи, Je dois voir... <Я должна видеть (франц.).>
39 
