43 
А может быть, она сама виновата в том, что не может, как все, наслаждаться ужином? Не будь она так подавлена, наверняка с удовольствием отведала бы эти изысканные блюда греческой кухни, а если бы не выпила столько молодого вина – не чувствовала бы себя сейчас жалкой и несчастной.
Джин твердо отказалась от всех экзотических десертов, которые подавали перед кофе. Пирожные с кремом, персики в ромовом сиропе, печенье в сахарной глазури – подобных яств Джин всегда избегала, а уж теперь в особенности. Впрочем, Оливия и Шарлотта с лихвой возместили ее умеренность, причем сестра усердно нахваливала хозяйке дома качество и вкус стряпни. С некоторым злорадством Джин подумала, что, хотя Шарлотта всегда отличалась стройностью, ее дочери следовало бы следить за фигурой. Оливия и сейчас уже полновата, а уж со временем…
Тут Джин одернула себя. Господи, да кто она такая, чтобы думать об этом?! Просто она позволяет своим чувствам к Дереку взять верх над всегдашним здравым смыслом, а это следует немедленно прекратить. Как бы надолго ни затягивалась неизбежная развязка, рано или поздно ей придется вернуться в Штаты, а значит, надо думать о тех проблемах, которые ожидают ее дома.
– Может быть, выпьем кофе на террасе? – предложила Элени.
Поскольку возражений не последовало. Джин одной из первых встала из-за стола. Она с нетерпением ждала той минуты, когда сможет глотнуть свежего воздуха, а потому обогнала всех.
Дальнюю сторону террасы окаймляла низкая чугунная ограда. Привлеченная рокотом моря, Джин направилась прямиком туда.
– Наслаждаешься видом?
Обернувшись, она увидела, что Дерек стоит рядом. В черном шелковом костюме и в светло-серой рубашке он выглядел куда респектабельнее, чем прошлой ночью, когда стоял перед ней нагой.
Как он может так стремительно меняться? То холоден как лед, а миг спустя уже пылает страстью. Голова у Джин шла кругом, а Дерек будто нарочно держался так, словно они едва знакомы, хотя обоим слишком даже хорошо известно, что это не так.
Вернее, мне известно, поправила себя Джин, осознавая, что слишком дает волю чувствам. Почему бы мне просто не смириться с тем, что одна единственная ночь с Дереком так много значит для меня?
– Здесь очень красиво, – ответила она, намеренно не глядя на Дерека, – Я и не представляла, что мы так близко от моря. А где твоя невеста? Разве тебе не следует ее развлекать?
– У меня нет никакой невесты, – холодно ответил он. – И с каких это пор тебе есть дело до того, чем я занят?
Джин крепко сжала губы. Ответ Дерека уязвил ее сильнее, чем, вероятно, он рассчитывал, и придумать достойную отповедь было нелегко.
– Ты прав. Меня это совершенно не касается. Я не имею права высказывать свое мнение, когда речь идет о тебе.
– Ты имеешь на это все права, – пробормотал он, отвернувшись. Губы его на мгновение сжались с такой силой, что побелели. – Это моя вина. После вчерашнего вечера я был уверен, что вызову у тебя вспышку ревности. Не говоря уж о том, что весь вечер я страстно мечтал оказаться с тобой наедине, и вот мы тратим время попусту.
У Джин на миг перехватило дыхание.
– Я не верю, будто ты весь вечер мечтал, чтобы мы остались наедине! – резко возразила она. – Судя по поведению Оливии, ее ты убедил совсем в другом!
Дерек чертыхнулся.
– Не суди о моих чувствах по тому, как ведет себя Оливия. Моя, как ты ее называешь, невеста действовала так по двум причинам. Причина первая – насолить моему брату. Она знает, что Николас без ума от нее, и, видит Бог, порой мне кажется, что Оливия разделяет его чувства. Причина вторая – потому что она видела, как ты с первого взгляда пришлась по душе моим родителям, а она терпеть не может, когда ее обходят.
Джин широко раскрыла глаза.
– Я тебе не верю.
– Это правда.
– Но Оливия любит тебя…
– Разве? По-моему, у нее на уме совсем другое. Николас, как тебе известно, не старший, а младший сын моего отца.
Джин открыла рот, но тут же закрыла. И, поскольку больше так продолжаться не могло, прошептала:
– Тебе не следует так говорить.
– Почему это?
– Потому что… потому что ты хочешь на ней жениться.
– Да неужели? Год назад у моей матери был инсульт. Врачи предупредили нас, чтобы мы готовились к худшему. – Дерек сделал глубокий вдох. – По счастью, она поправилась, хотя и не окончательно, но прогноз определенно оптимистический.
– Понимаю. – Господи, зачем он это мне рассказывает?
43 
