45 
– Мой сын, кажется, сердит, миссис Гловер. – Константинос смотрел вслед Дереку, хмуря седеющие брови. – Я должен извиниться за него. Вообразить не могу, что на него нашло.
Джин осторожно выдохнула.
– Я тоже, – солгала она. И, поскольку собеседник явно ждал какого-то продолжения, пробормотала: – Пожалуйста, называйте меня просто Джин. Когда говорят «миссис Гловер», я чувствую себя такой… – Она хотела сказать «старой», но вовремя остановила себя. – Чужой.
– А вы здесь совсем не чужая, не так ли, миссис Гловер? – К вящему замешательству Джин, Константинос предпочел обращаться к ней все так же официально. – Мне отчего-то кажется, что вы и мой сын хорошо знаете друг друга. Я не прав?
Джин провела языком по вмиг пересохшим губам.
– Спросите у него, сэр, – пробормотала она.
Константинос окинул ее испытующим взглядом.
– Возможно, и спрошу, но сейчас я спрашиваю вас. – Он помолчал. – Итак, миссис Гловер?
Джин неловко переступила с ноги на ногу.
– Спросите у него, – повторила она и после долгой паузы добавила: – Мне не следовало приезжать сюда. Теперь я это понимаю. Надеюсь, вы простите, что я… злоупотребила вашим гостеприимством.
Константинос нахмурился.
– Каким же образом, миссис Гловер, вы могли злоупотребить нашим гостеприимством? Мы с женой сами вас пригласили.
– Да, но…
Джин перехватила взгляд Шарлотты, следившей за ними с другого конца террасы, и едва сдержала стон. Дерека нигде не было, и она могла легко представить, что думает сейчас ее сестра.
– Я… я, кажется, всем мешаю.
Константинос пожал плечами.
– Мне вы не мешаете, миссис Гловер, и моей жене, полагаю, тоже. За ваших друзей я, конечно, говорить не могу. У них могут быть свои цели. Что касается Теодоруса, мне кажется, он хочет получить от вас гораздо больше, чем вы готовы ему дать.
Джин залилась румянцем.
– Сэр…
– Не беспокойтесь, миссис Гловер. Я не собираюсь ни с кем делиться своими наблюдениями. А теперь, если позволите, я должен вернуться к другим гостям.
– Д-да, конечно. – Голос Джин дрогнул.
Вежливо кивнув, Константинос направился в тот уголок террасы, где собрались остальные. Подали кофе, и Джин хорошо понимала: все ждут, что она присоединится к компании. Шарлотта и так уже зла на нее за то, что случилось раньше. Она, конечно, не сказала ни слова, но Джин слишком хорошо знала сестру, чтобы не понять, отчего та за ужином обращалась с ней холодно. А теперь Джин не только отвлекла вероятного жениха Оливии от его обязанностей, но еще и имела наглость узурпировать общество его отца. Все это так ясно выражалось во взгляде, которым пару минут назад одарила ее Шарлотта, что Джин со страхом думала о предстоящем возвращении в гостиницу.
– Не хотите присоединиться к нам, Джин?
Элени Ангелиди явно не испытывала затруднений, называя ее по имени, и, поскольку Джин понимала, что ничего другого ей не остается, она с натянутой улыбкой вернулась под тент и послушно уселась в кресло, на которое указала Элени.
– Спасибо.
– Вы ведь не откажетесь от кофе? – Элени подала знак слуге. – Любовались видом?
– Мы уж думали, что ты приросла к перилам, – язвительно вставила Шарлотта, выразив этой репликой лишь малую толику своего раздражения. – Ради Бога, Джин, просвети нас, о чем вы так жарко спорили с Дереком?
– Спорили?
Джин опешила. Ей и в голову не приходило, что со стороны можно догадаться, что их разговор был более чем напряженным, но Шарлотта явно учуяла неладное, и Джин лихорадочно придумывала достойный ответ, когда ей на выручку пришел Константинос.
– Полагаю, Теодорус высказал свое мнение о том, что дети не всегда знают, что лучше для их родителей, – светским тоном заметил он. – У вас ведь есть дети, верно, Джин? Дочь, кажется?
Откуда он об этом узнал? Джин моргнула, непонимающе глядя на собеседника.
– Э-э-э… да, – помявшись, подтвердила она.
– Как чудесно! – вступила в разговор Элени. – Она живет с вами?
– Мэб… то есть Мейбл живет со мной, – ответила Джин, остро осознавая, что вновь стала центром всеобщего внимания.
– А чем она занимается? – продолжала расспросы Элени.
– О… учится в колледже, – продолжала Джин, мучаясь от неловкости. – Собирается выйти замуж в будущем году.
– Вот счастливица, – мрачно заметила Оливия. – Должно быть, это здорово, когда ты кому-то нужна.
– Ты нужна мне, – тотчас сказал Николас.
Шарлотта, увидев, что он взял Оливию за руку, предостерегающе взглянула на дочь. Молодой человек усмехнулся, словно не замечая ее досады, и предложил Оливии:
45 
