4 
— Какого черта! — взорвалась она, не способная больше сдерживать негодование. — Дорожа своей вонючей репутацией, ты безжалостно разрушил чужие жизни. — Кингстон приближался, но она сумела довести свою роль до конца. — Ты мне абсолютно безразличен.
— А ты мне нет! Что бы ты ни думала обо мне, я изо всех сил старался оградить тебя от грязи тогда. Злые языки распустили слухи, будто я ухаживал за тобой, чтобы ближе подобраться к Гайнору. Но это клевета! Это не мой стиль.
Саманта не выносила лжи. А перед ней стоял виртуоз с многолетним стажем.
— Лжец! — Саманте тяжело было прощаться со своим кабинетом. Она любила свою работу и наверняка будет скучать по друзьям. Остаться же здесь она не может. И не хочет! Зажав сумочку под мышкой, она направилась к двери. Усилием воли сдерживая слезы, Саманта шла с гордо поднятой головой.
Но Эндрю очутился рядом. Схватив Саманту за руку, он удержал ее. Устремив взгляд на носки своих ботинок, Саманта попыталась обрести спокойствие, необходимое для дальнейшего разговора.
Но ей это никак не удавалось. Несмотря на высокие каблуки, она едва доставала до его плеча. Глядя снизу вверх на собеседника, крайне тяжело демонстрировать свое превосходство. Но она справится!
Выпрямившись, Саманта твердо взглянула ему в лицо.
— Ну что ж, характер у тебя прежний, — съязвил Кингстон. С дьявольской улыбкой он принялся рассматривать ее. — Посмотрим, если ли другие перемены. — По-хозяйски уперев руки в бока, он неторопливо изучал ее от макушки до носков ботиночек.
Саманта видела, как приподнялась его левая бровь, он определенно подсчитывал, во что ей обошелся гардероб. Сэмми чувствовала себя неловко под его пристальным взглядом, но заметив недоумение в глазах Эндрю, обрадовалась. Его и прежде сводила с ума та легкость, с которой она тратила деньги на дорогую одежду.
— Ну как они тебе? — с ехидцей поинтересовалась Сэмми, выставив вперед ботинок. — Между прочим, ручная работа. Они обошлись мне в копеечку. А теперь костюмчик… — Саманта продемонстрировала прелестный темно-зеленый костюм, который выгодно подчеркивал достоинства ее фигурки. — Тоже по индивидуальному заказу и стоил кучу денег.
Когда и правая бровь Эндрю поползла вверх, Саманта утвердилась во мнении, что нужный эффект достигнут — Эндрю сражен. Но, к ее великому разочарованию, он весело рассмеялся:
— Ты по-прежнему великолепна, Саманта Джордан, даже когда злишься. — Его лицо расплылось в широчайшей улыбке, наткнувшись на ее сердито поджатые губы.
Ах, так? Ну, теперь держись, Кингстон! И Саманта разразилась ругательствами, которые только могла вспомнить. Потому что на свете были две вещи, способные довести ее до неистовства: она терпеть не могла, когда водители дразнили ее пупсиком и когда кто-то говорил, что она прекрасна в гневе. Уж Саманта-то знала, как безобразят раздувшиеся от злости ноздри и расширенные зрачки.
— У тебя очень ограниченный словарный запас, дорогая, — невозмутимо прокомментировал Кингстон, когда она замолчала. — Могу предложить частные уроки.
Язвительная улыбка действовала Саманте на нервы. Ей хотелось выгнать его из кабинета. Только теперь это был уже не ее кабинет.
В крайнем раздражении Саманта отвернулась от Кингстона и увидела Ларри. Основатель и президент «Компании грузовых перевозок» в нерешительности остановился на пороге. Саманте показалось, что он раздосадован тем, что застал ее в обществе Кингстона.
К тому же выводу пришел и Эндрю. Он заметил неприязнь, с которой его друг посмотрел на него и услышал ее в голосе, когда тот произнес:
— Я вижу, вы уже познакомились с Самантой?
— Мы с Сэмми старые друзья, — подтвердил Эндрю, делая ударение на последнем слове.
— Это же замечательно! — улыбнулся Ларри, входя. — Рад видеть тебя, Сэм. Надеюсь, ты неплохо провела отпуск.
Саманта кивнула в ответ. «Старые друзья», — ехидничала она про себя. — Знал бы Ларри, насколько далеко зашла их «дружба», когда они работали в одной компании в Калифорнии».
Добродушно улыбаясь, Ларри присел на уголок рабочего стола Саманты.
Кингстон опять прислонился к стене и скрестил руки на груди.
— Я бы не прочь поближе познакомиться с дамой, но она, кажется, возражает, — одаривая Саманту обворожительной улыбкой, пояснил Кингстон. Сэмми показалось, что она услышала нотки искреннего раскаяния. Однако Саманта прекрасно знала, что Эндрю Кингстон никогда ни о чем не сожалел за все тридцать четыре года своей жизни.
4 
