8

К середине следующей недели даже Крис вынужден был признать, что Шелби не такое уж неподходящее для жизни место.

Как Джоан и предполагала, мать приняла помощь Филипа без всякого смущения, и ей пришлось отойти в сторону, позволив своему – в скором времени бывшему – мужу сделать их еще большими своими должниками. Возможно, в этом-то и заключается его план, тоскливо думала она, ночь за ночью лежа без сна и гадая, как о намерениях Филипа, так и о величине их долга. Может, он считает, что если в финансовом отношении свяжет ее по рукам и ногам, то она согласится с любыми условиями предстоящего развода? Хотя до сих пор обстоятельства мешали Филипу сказать, что ему нужен именно развод, Джоан знала, что юридическое закрепление сложившейся ситуации только вопрос времени.

Впрочем, в течение дня она была слишком занята, чтобы тревожиться о собственном положении. Хотя леди Сибил и настояла на возвращении в Шелби и должна бы была испытывать благодарность за это, она оказалась весьма нелегким пациентом. Несмотря на то что по дому сновали рабочие, а в некоторых из нижних комнат царила настоящая разруха, она отказывалась оставаться в постели. Она хотела видеть, что происходит в доме, она на этом настаивала. И Джоан потеряла счет случаям, когда спасала мать от падения посреди путаницы кабелей и досок, от удушения пылью, поднимаемой обвалившейся штукатуркой.

В первые дни они почти все время проводили в оранжерее. С вымытыми окнами и новыми подушками, разбросанными по шатким кушеткам, оранжерея предоставляла им столь необходимые уют и отдых, и даже северный ветер, гнувший до земли кусты, был не страшен за ее стенами.

Очень спасало и то, что солнце решило наконец смилостивиться над ними, и с шезлонга леди Сибил теперь открывался одновременно и успокаивающий, и величественный вид. Дом стоял на высоком месте, и за неряшливой путаницей деревьев сада видны были бесконечные волны холмов, лишь кое-где оживляемые редкими фермами и деревушками. Было что-то вневременное в этом ландшафте, рождающем ощущение вечности мира и неизменности этих холмов.

Однако дом изменялся, хотя и не фундаментально. Джоан вынуждена была признать, что столовая и семейная гостиная уже значительно похорошели, а когда закончат покраску и наклеят новые обои, Шелби отчасти восстановит свое былое великолепие.

Чего нельзя было сказать о садах. Пока Джоан даже не задумывалась о том, чтобы привести их в порядок. Если они пробудут здесь достаточно долго, можно будет нанять людей, которые хотя бы очистят их от молодой поросли и сорняков. Но пока у нее и без того хватало забот, а будущее тонуло в тумане.

Радовало и то, что Крис, похоже, смирился с окружающим. Немалую роль в этом сыграло то, что Джоан согласилась отремонтировать и заново обставить и его комнату. Вследствие этого мальчик часами листал каталоги и строил планы, как лучше обустроить принадлежащую ему территорию.

Филип конечно же уехал в понедельник утром, и Джоан понятия не имела, намерен ли он когда-нибудь вернуться сюда. Он отдал последние приказания – или выдвинул ультиматум, все зависит от точки зрения, – и отбыл в аэропорт на такси, в полной уверенности, что начатое дело не погибнет и кто-то позаботится об остальном.

И все-таки Джоан удивилась, когда днем в доме появилась бригада декораторов. Иногда и деньги способны творить чудеса, вынуждена была признать она. Впрочем, от Филипа она знала, что владелец дизайнерской фирмы, Чарли Бартон, – его друг по колледжу.

К утру вторника план переделок был вчерне готов, а к ланчу прибыли маляры. Просто поразительно, сколько могут сделать шесть человек, работая с утра до вечера! Леди Сибил посоветовала Джоан не вмешиваться в этот процесс. Конечно, мать предупредила рабочих, чтобы они были поосторожнее с лепниной и росписью, и не оставила у них сомнений в том, что им посчастливилось работать в необычном доме. Как-то Джоан застала мать за тем, что она знакомила рабочих, срывающих старые обои, с историей Шелби, описывая феерические приемы, которые устраивал здесь ее отец перед Первой мировой войной, и перечисляя знаменитых людей, добивавшихся чести быть приглашенными сюда.

  37