65 
Тот долго не мог взять в толк, чего от него добивается офицер. Потом понял, да не сразу припомнил.
— Утром вы самовар на тележке катили. Помните?
— Возможно-с. Не один раз в день приходится.
— В начале десятого. Я вас еще спросил про господина Сусалина. Вы сказали, что он зашел на секунду в свое купе и тут же вышел.
Лакей почесал внушительную бакенбарду.
— Виноват. Что-то…
— Это очень важно! Напрягите память! Вы точно видели именно Сусалина? У него дверь вечно открыта, мог войти кто угодно.
— А-а… — В туповатых глазах слуги наконец мелькнули огоньки. — Вот теперь вспомнил. Так точно-с. Господин начальник пресс-службы к себе вошли — и сразу назад в коридор, в незамедлительности.
Романов облегченно вздохнул. Вопрос императора заставил его усомниться — ведь они с Назимовым не видели, что бумажку выкинул именно Сусалин, да и лакей мог ошибиться: увидел в купе кого-то, не пригляделся как следует и ляпнул. Но сейчас Федор говорил вполне уверенно. Раз он видел Сусалина входящим и потом выходящим, ошибка исключается.
— Вошли они одни, а вышли обои-с, — уже отвернувшись, услышал поручик.
— Что?! Как это «обои-с»?
Камер-лакей хлопал глазами — удивлялся, чего это офицер так дергается.
— Так ведь их же там, в купе то есть, ожидали-с.
— Сусалина в купе кто-то ждал?
— Про это и толкую-с.
Романов схватил мямлю за рукав:
— Кто, черт бы вас драл?! Кто там был?
Палец в белой перчатке ткнул на дверь купе № 5:
— Они-с. Господин барон.
— Штернберг?!
— Господин барон их в ихнем купе дожидались, а как они пришли, тут они оба и вышли-с. Незамедлительно. А что такое-с, коли позволите спросить?
— Ничего, — деревянным голосом ответил Романов. — Идите себе и помалкивайте. О нашем разговоре никому.
Федор наклонил голову с блестящим пробором:
— Болтать не приучен-с. Такая служба.
У Алексея дрожали пальцы, когда он доставал из портсигара папиросу. Из-за дурацкого недоразумения… Нет, из-за недостаточной добросовестности чуть не случилась роковая ошибка!
Шпион — не журналист, а камергер!
Зная о привычке Сусалина выкидывать из окна бумажный мусор и воспользовавшись тем, что к пресс-атташе можно входить запросто, Штернберг бросил из третьего купе в условленном месте послание. Здесь вернулся Сусалин, но у Штернберга наверняка было заготовлено какое-то объяснение, и подозрений не возникло. Они вместе пошли куда-то. Даже ясно куда — в сторону первого вагона. Иначе столкнулись бы с Алексеем, который шел от противоположного тамбура.
Значит, Штернберг…
Но каков помазанник Божий! Одним простым вопросом прочистил мозги.
В тюремном лазарете
Ко входу подъехала коляска. Остановилась прямо возле будки, в которой бдил часовойжандарм. В скучное ночное время служивый был рад всякому развлечению. Он внимательно смотрел, как вылезает, покряхтывая, седок в мятой чиновничьей фуражке, как расплачивается с молчаливым возницей.
— Ходиль-ходиль! — прикрикнул извозчик, нерусский человек, на лошадку.
Увидав, что ночной посетитель шагает прямо к будке, часовой достал фонарик и долго, обстоятельно изучал документ.
Документ был в порядке. Разовый пропуск на имя стенографиста, подписан господином начальником тюрьмы, с печатью. Внутри, на контрольном пункте, где хороший свет, проверят еще раз.
— Проходьте.
У караульного начальника пропуск тоже сомнений не вызвал.
— Что-то не видал вас раньше, господин Башмачкин, — сказал вахмистр, возвращая бумагу с фотографической карточкой.
— Первый раз я, — охотно объяснил суетливый, траченный жизнью чиновник. — Я при суде губернском вообще-то состою. Кузьменко Прокофий Матвеич приболели, так я заместо них. Лишняя копеечка когда ж помешает?
— Это само собой.
Еще раз про копеечку и приболевшего Кузьменко новенький объяснил в спецкамере, принимая смену. Уходящий стенографист хорошо знал Прокофия Матвеевича и обеспокоился его хворобой.
— Почечуй, — объяснил словоохотливый Башмачкин. — Так скрутил — ужас.
— А я думал, опять подагра.
Сменившийся коротко объяснил, что нужно делать, попрощался с охранником и поехал домой спать. На прощанье порадовался:
— Хорошо, отчет писать не надо. Этот только мычал, всего пару слов внятных произнес. Вот, я зарегистрировал. Может, вам повезет больше. Ну, счастливо. Еще свидимся. Коли вам в секретной части допуск дали, будете сюда часто наведываться.
65 
