очень нудно 
38 
— Я вижу, вы хорошо разбираетесь в винах.
— Я знаю, что это хорошее шампанское, — сухо сказала Мария Казимировна. — Простым смертным не по карману.
— Случай особый.
Он взял в руки бутылку и принялся откручивать проволоку. Открыл аккуратно, чтобы не пролить, не брызнуть на стены и потолок. Она дорожит своей маленькой квартиркой и своим покоем, это видно. Наполнил бокалы, сам же сказал тост. Точнее, повторил:
— За знакомство!
Мария Казимировна сделала лишь один глоток. Он понял, что напоить и разговорить ее вряд ли удастся. Может, обаять? Улыбнулся и спросил:
— Вы не удивились, что я к вам пришел?
— В общем-то нет. Это могло случиться и могло не случиться в равной степени. Я абсолютно спокойна, потому что мне нечего тебе сказать.
— То есть? — слегка оторопел он.
— Я не знаю, кто твоя мать.
— Как это не знаете? Вы же взяли меня из ее рук! Она что, не представилась? Но хотя бы внешность ее можете описать! Возраст, особые приметы. Я ее из-под земли достану!
— Дело в том, что их было трое.
— Как это трое?
— Избавь меня от подробностей. Тебе лучше поговорить с моей племянницей, Адой. Но я думаю, что встречаться вообще не надо ни с кем. -Мария Казимировна говорила медленно, тщательно проговаривая каждое слово. Монти это начинало раздражать. Он не выносил, когда ему читали нотации. А она именно это и делала: — У каждого из вас своя жизнь. У них семьи, дети. У тебя тоже. Семья. Ты что, недоволен своими приемными родителями?
— Да не в этом дело! — горячо сказал он. — Я просто хочу знать.
— До сих пор не хотел.
— Появились обстоятельства, — с нажимом сказал он.
— Мне нечего тебе сказать. Роды принимала Ванда, моя мать, а она давно умерла.
— Где это было?
— У нас на даче. Этот дом давно уже продан. Прошло почти двадцать пять лет. И я не думаю, что кто-нибудь из соседей…
— Адрес назовите.
— Матвей, ты делаешь ошибку.
Он невольно поморщился:
— Не зовите меня так. Чего никогда ей не прощу — могла хотя бы дать мне имя!
— Хотел бы ты называться Стасом?
— Не знаю. Почему Стасом?
— Так зовут сына моей племянницы. В честь моего брата, ее отца. Станислава Новинского. Ты можешь быть моим внучатым племянником.
— Как-как?!
— Я не исключаю, что тайно родила именно Ада. У нее были веские причины, чтобы это скрыть.
— Вот! У меня даже имя украли! Какой-то тип украл мое имя! Он — Станислав! В честь деда! А я — Матвей! Матвей Нестерович Лаптев! А ведь первенец — я! Это все мое! Мое, слышите?!
— Ты ведешь себя, как ребенок.
— А что бы вы делали на моем месте? Почему вы не взяли меня к себе? Живете одна, не замужем. Почему? Если я ваш внучатый племянник? Потому что не были в этом уверены? Вам гарантии нужны? Может, сдадим кровь? Сделаем генетический анализ?
— Я думаю, это глупо. Все, что ты делаешь глупо. Столько лет прошло!
— Да наплевать мне на то, как давно это было! Я думаю, что вы просто струсили! Все струсили!
— Что было, то было. Возможно, что твоя мать сделала ошибку. Но это было ее решение.
— Ладно. Давайте адрес. Я думаю, что имею право знать правду.
— Нет, — спокойно сказала Мария Казимировна.
— Что?! Почему?!
— Она от тебя отказалась.
— Но я хочу знать.
— Кто знает, сколько судеб будет поломано? Я вижу, что ты настроен решительно. Я тебе сказала, что у них у всех семьи.
— Отлично! Я не откажусь от брата или сестры. Думаете, они от меня откажутся? Чем я плох?
— Мат…
— Монти.
— Что это за имя?
— Нормальное. Мне нравится. Не хуже, чем Стас.
— Как глупо! — покачала головой Мария Казимировна.
— Где находится ваша дача?
— Бывшая дача.
— Без разницы.
— Ты все равно ничего не узнаешь.
— Тем более.
— Я уже жалею, что сказала тебе об Аде! -с отчаянием воскликнула Мария Казимировна. — Я просто растерялась! Мне показалось вдруг, что ты на нее похож!
— Ага! — воскликнул он. — Где дача?
— Рижское направление, — еле шевеля бледными губами, сказала Мария Казимировна. Название поселка он едва расслышал. Но расслышал.
— Новинская, вы говорите? — переспросил деловито. — Ее девичья фамилия. В поселке вас помнят как Новинских. У меня завтра выходной. Я туда обязательно наведаюсь.
Он поднялся. Мария Казимировна настороженно на него смотрела. Он же глянул на часы и сказал:
38 
