Лёгкий, ненавязчивый романчик 
34 
— А старший бандит, — ляпнула Татьяна.
— Да помолчи ты! — одернула ее Галя. — Не видишь, у человека горе!
— Что ж теперь делать? Ума не приложу! Ведь мне домой надо! А тут эта пробка! Позвонить еще раз, что ли?
— Это бесполезно, — покачала головой Татьяна. — Пашу к телефону не пустят. Я не пойму: зачем они пришли к вам с обыском? Должно быть, Нинины драгоценности из дома пропали. Но как вообще узнали про эти драгоценности?
— Как-как, — сказала Галя. — Нина наверняка Петрову все рассказывала. И про то, что романы пишет, и про колечки-брошечки. Всем известно, какие у них были отношения!
— А какие? — удивленно приподняла брови Татьяна.
— Только слепой не заметит, что он ее любил, — тихо сказала Галя. — Потому, должно быть, и не женился до сих пор. Все Нину ждал.
— Ах, вот оно что-о… — протянула Татьяна. — Петров, значит… Послушай, Тоня, а ты Петрову позвони. Наверняка он знает, почему у вас в доме обыск.
— А ведь и верно! — спохватилась Антонина Дмитриевна. — У меня ж записан его мобильный! Вот кто мне все объяснит!
И она поспешно стала набирать номер.
Красный «ягуар»
Алина вдруг заметила, как Петров полез за пазуху, и попыталась притереться вплотную к «Жигулям». Ну-ка, ну-ка? А Греков-то в лице изменился! Что там происходит? Да это же фотографии!
Ей сразу стало не по себе. Значит, Петров раздобыл фотографии Нины. Те самые, где она вовсе не похожа на ту маленькую, серую мышку, какой ее видели в коттеджном поселке изо дня в день. Уж не сама ли она их дала? Последнее время Нина была не в себе. Нервничала, совершала необычные поступки, говорила странные вещи. Похоже, ей надоело прятаться и притворяться, и она решила наконец стать собой. Может, думала уйти от мужа к человеку, который давно ее любил и терпеливо ждал?
Алина следила, как меняется выражение лица Юрия Грекова. Ну что? Понял теперь? Сердце ее тревожно забилось. Какими снимками располагает старший оперуполномоченный Петров? И нет ли среди них такого, который может указать на причастность ее, Алины Одинцовой, к случившейся трагедии?
Она терялась в догадках. Нельзя было недооценивать Петрова. Ведь ей известно, как он относился к Нине. Слепой бы не заметил. Только Юрий делал вид, что ничего не происходит, и даже исподтишка над этим посмеивался. Посмотрим, как ты будешь теперь смеяться!
Тогда, во время первого визита, Алине пришлось выложить Грекову все. Впрочем, она предполагала, что в самоубийство мужа не поверят. Предсмертной записки он и в самом деле не оставил. Но на этот счет у Алины были железные аргументы.
… — Примерно за месяц до того, как муж застрелился, с ним начало происходить что-то странное, — глядя прямо в глаза Юрию Грекову, сказала тогда Алина. — Миша стал страдать галлюцинациями. Видимо, находясь постоянно в напряжении, работая на износ, он испытывал психологические перегрузки, и его нервная система не выдержала. Началось с того, что он стал совершать странные поступки.
— Например? — спросил Греков тоном, каким он, должно быть, допрашивал подследственных.
— Михаил страдал близорукостью и особенно плохо видел в сумерках, но умышленно не вворачивал все лампочки, чтобы улучшить освещение.
— Не понимаю.
— Это сложно объяснить. Миша боялся, что, улучшив освещение, видеть по-прежнему будет плохо и непременно начнет психовать. То есть он умышленно создавал себе худшие условия, чтобы не знать правды и списывать все на них, понимаете? Например, проблемы со зрением — на плохое освещение. И еще… Когда он выходил из дома, то задерживался на пороге и… нажимал на кнопку электрического звонка.
— Он был забывчив?
— Нет, вы не поняли. Он знал, что дома никого нет, и звонил в дверь.
— Зачем? — удивленно спросил Греков.
— Кто знает? Он звонил в пустой дом, как будто там кто-то мог прятаться! И стоял, ждал, пока ему откроют. Только минуты через три шел к машине.
— Откуда вы это знаете?
— Когда мы уходили вместе, я это наблюдала, — пояснила Алина. — Причем, неоднократно.
— У каждого есть свои странности, — пожал плечами Юрий Греков. — Это еще ничего не доказывает.
— Согласна. Но с этого все началось. Потом у Миши начались галлюцинации, как я уже сказала. Он вскакивал среди ночи, весь в поту, никого не узнавал. Ему чудилось что-то ужасное. Он начинал бегать по комнате и кричать. Он кричал так страшно, вы себе даже не представляете! — И Алина поежилась, словно ее знобило.
34 
