Последние отзывы

  64  

— А этот дом? Насколько я знаю, вы переехали сюда не так давно. Несколько лет состояли в законном браке, поэтому…

— Да. — Она кивнула. — Совместная собственность. То есть в равных долях. Особняк мой и его. Пополам.

— Значит, при разводе полдома тю-тю. А детей у вас нет. И фирма тю-тю. Попала ты, милая.

— Замолчи!

— Разумеется, на улице бы ты не оказалась и не бедствовала бы, но, насколько я тебя понял, делиться ты не хочешь. Ты до денег жадная.

— А сам?

— Мы с тобой одного поля ягоды. Поэтому в этом доме, рядом с тобой я чувствую себя комфортно. Мы друг друга понимаем, ведь так?

— Допустим.

— Выходит, что не Одинцов не мог иметь детей, а ты. Правильно?

Алина молча допивала коктейль. Это была правда. Она давно уже знала, и неспроста заставляла мужа ходить по врачам, утверждая, что это он бесплоден. Лучшее средство защиты — это нападение. Если бы не проклятая секретарша, которая от него забеременела…

— Это мотив, — видя, что она молчит, сказал Греков. — Тебе повезло, что девчонка напугана. Ей двадцать с ма-аленьким хвостиком. Порядочная девочка из хорошей семьи. Не стерва, не хабалка. И она действительно его любила.

— Ложь! — вскинулась Алина. — Ей были нужны его деньги! Фирма!

— Это тебе были нужны его деньги, — ласково сказал Юрий Греков. — И фирма. А она не собирается драться ни за то, ни за другое.

— Да у нее и прав таких нет!

— Зато у нее будет ребенок.

— Где она?

— Я же ясно дал понять: не скажу.

— Я все равно ее найду, — упрямо сказал Алина.

— Не стоит. Она для тебя не опасна.

— Это все равно, что жить на вулкане, — передернулась Алина.

— Ну-ну, успокойся. Иди сюда.

И он подвинулся, освобождая ей место рядом с собой. Кресло было приземистое, широкое, на разлапистых ножках. Алина пересела туда, тесно к нему прижалась. Греков отодвинул золотистую кудрявую прядь от ее уха и шепнул:

— Что? Боишься?

— Мне все досталось с таким трудом, — пожаловалась она.

— Ну и успокойся: никто не отберет. Я об этом позабочусь.

Его губы оказались совсем близко. «В конце концов, мне придется с ним спать», — подумала Алина и ответила на поцелуй. Греков тут же потянулся к застежке платья, обнажил ее грудь и, лаская, предложил:

— Продолжим в спальне.

По лестнице она шла, чувствуя, что ноги подкашиваются, а во всем теле слабость. Это было не от возбуждения, а от страха. С ней всегда так было. Алина боялась, что не сможет сыграть страсть и потом придется оправдываться. Любовник Греков был замечательный, но удовольствие ей это не доставило. Как и всегда. Алина подозревала, что с ней что-то не так. Обманывать можно только тех, кто сам хочет обмануться. Он же после близости сказал откровенно:

— Ты такая же, как моя жена. Не ожидал.

— А что с твоей женой? — спросила Алина как можно безразличнее, натягивая на голую грудь шелковую простыню.

Юрий лежал рядом — огромный, остро пахнущий потом, мускулистая грудь густо заросла, темный ручеек волос стекал вниз, до пупка, и там словно впадал в глубокое черное озеро. Низ живота прикрывало белоснежное полотенце, резко контрастирующее со смуглой кожей и черными курчавыми волосами. Больше всего на свете ей хотелось отвернуться. А еще лучше уйти — сбежать в ванную и как следует от всего этого отмыться. С мылом. Со щеткой. Но любопытство было сильнее. Что там с Ниной?

— Она фригидна. Что только я не пробовал! — разоткровенничался Греков. — Результат — ноль! Стыдливая, как девушка.

— Я разве такая?

— Ты — психолог, — усмехнулся Греков и зевнул. — Только меня не купишь. Уж я-то в этом разбираюсь!

— В чем? — приподнялась на локте Алина и холодно на него посмотрела.

— Хорошее самообладание, — похвалил он. — А ведь ты сейчас хочешь меня убить.

— Откуда знаешь?

— Да по тебе видно. Взгляд выдает. Я тоже немного… психолог, — усмехнулся Греков. — У тебя это всегда так? С мужчинами? Могла бы и предупредить. Я бы и не старался.

— Я просто устала.

Алина откинулась на подушку и отпустила простыню, которая поползла вниз, открывая грудь. Здесь у нее все было в порядке.

— Настоящая? — с интересом спросил Греков, кивнув на грудь.

— Что значит: настоящая?

— Похоже на силикон. И на ощупь.

— Что на ощупь?

— Скрипит.

— А ты в этом разбираешься?

— Да уж приходилось видеть. — Греков снова зевнул и потянулся. — Женщина ты опасная, и мысли твои сейчас опасные, поэтому ночевать я здесь не останусь. Пойду, пожалуй, к себе.

  64