124 
Выпьем же за то, чтобы это чудесное вещество вообще не уходило из нашей крови, делая жизнь прекрасной и, черт возьми, полной побед.
Разобравшись с повседневными делами, он вывел из гаража свою вторую машину, которую до происшествия на станции берег, холил и лелеял, — темно-вишневый «ягуар-император» — и отправился домой. Дома все было, как всегда: скудный минимум ветхой мебели, криво обвисшие горизонтальные жалюзи на давно нуждавшихся в мыльной воде и тряпке окнах, протертый и во многих местах прожженный ковер в гостиной, пустая ржавая мойка и полупустой холодильник — типичное жилище одинокого пенсионера-отставника, неуютная берлога, служащая только местом ночлега, да и то далеко не всегда. Приезжая сюда на «ягуаре», майор всегда оставлял машину в двух кварталах от дома: нечего соседям трепать языками и строить версии. Здесь, по месту своей постоянной прописки, проживал полунищий военный пенсионер, любитель рыбалки и прогулок на свежем воздухе, шутник и балагур, которого как облупленного знали все соседи, все до единой продавщицы из ближайшего гастронома и даже участковый мент. Здесь он был не Багром, а Валерием Дмитриевичем Багрянцевым, и это было очень хорошо, хотя и доставляло порой мелкие бытовые неудобства.
Он открыл холодильник и некоторое время с сомнением разглядывал скудное содержимое. Аппетита не было, а то, что хранилось в холодильнике, вряд ли могло его возбудить. Багор взял с полочки на дверце початую бутылку водки и задумчиво покачал ее из стороны в сторону, держа за горлышко. Вот выпить ему хотелось, и даже не просто хотелось, а требовалось, но... Успеется, решил Багор, возвращая бутылку на место и закрывая холодильник. Сначала дело.
Скрипя отставшими от лаг половицами, он вернулся в прихожую, открыл стенной шкаф и раздвинул в сторону висевшую в нем одежду. Шкаф был мелковат, распяленные на плечиках плащи и куртки висели боком и терлись о стенки, но Багор не сетовал на это: он сам модернизировал шкаф таким образом, что для одежды в нем осталось маловато места.
Потянув на себя штырек скрытого запора, майор сдвинул влево фальшивую заднюю стенку и, позвенев ключами, отпер показавшуюся железную дверцу. Оружейный шкафчик был совсем плоским, никак не более пятнадцати сантиметров в глубину, но в нем вполне хватало места для трех пистолетов, укороченного автомата «Калашникова», тупорылого израильского «узи» и дальнобойной снайперской винтовки с оптическим прицелом. Картонные коробки с патронами и несколько гранат лежали на дне тайника.
Тайник был примитивный, но Багра это не огорчало: личность военного пенсионера Багрянцева была такой незначительной и потертой, что вряд ли кому-то могло бы прийти в голову подозревать его в незаконном хранении огнестрельного оружия. Случайного обыска он не боялся, а неслучайного... Когда дело дойдет до обыска, связанного с его профессиональной деятельностью, майору Багрянцеву будет уже все равно. Все под Богом ходим, подумал Багор, разглядывая оружие.
Со стороны могло бы показаться, что он озадачен выбором, но это было не так: Багру просто доставляло удовольствие созерцание маслянисто поблескивающего вороненого железа и любовно обработанного гладкого дерева. В этих предметах была заключена мощь, ибо что на свете может быть сильнее смерти? Багор отлично знал за собой эту почти детскую слабость к оружию и относился к ней снисходительно: в конце концов, эти предметы были, помимо всего прочего, просто красивы, как бывают красивы крупные хищники.
Налюбовавшись всласть, Багор вынул из тайника винтовку, проверил обойму и закрыл шкаф. С легким сожалением он подумал о том, что винтовку скорее всего придется бросить, но таковы были правила игры, или вендетты, если говорить о данном конкретном случае.
Он сноровисто разобрал оружие, засунул ствол в чехол с удочкой, а то, что не поместилось в чехол, аккуратно сложил в сумку, с которой периодически уходил из дома, чтобы поддержать свою репутацию заядлого рыболова. Потом он заметил, что чуть было не отправился «на рыбалку» прямо в деловом костюме, и переоделся. Ему пришло в голову, что в этом растянутом свитере, линялых джинсах и потертой летной кожанке он будет странновато смотреться за рулем вишневого «ягуара», и майор решил как можно скорее подобрать себе вторую машину, поскромнее.
Подхватив чехол с удочкой и старенькую сумку, военный пенсионер Багрянцев отправился на рыбалку, едва заметно улыбаясь краешком губ: ему предстояло выловить здоровенного сома, и он уже предвкушал удовольствие, которое получит, влепив пулю в ненавистную усатую физиономию.
124 
